Дети ночных цветов. Том 2

«Это все потому, что мы слишком часто переезжаем», – попыталась она убедить себя, но злость не прошла. Гвен лишь смогла перенаправить ее – вспомнила Дженнифер, вспомнила доктора Макнери, Рона Адамса, подруг своей матери, Мэдди Мартинес, ее сына. Досталось даже доктору Лерою за то, что он прописал те злополучные таблетки, приняв которые она сначала чуть не попала в аварию, а после позволила Томасу забраться на чердак и сломать себе руку. «А Томас…. Томас снова станет нормальным, – сказала себе Гвен. – Вот доедем до Феникса, вот поймет, что мы больше никуда не будем бежать, и все станет как раньше. Нужно лишь дать ему шанс исправиться, нужно лишь набраться терпения». Но терпение кончилось намного раньше, чем они добрались до Феникса.

Уже утром Томас повторил полюбившийся трюк с завтраком, оставив Гвен без еды. Она сдержалась, но в обед, когда он снова попытался выбросить нечто подобное, прикрикнула на него так строго, что он пару часов оставался молчаливым, трусливо поглядывая на сестру. За ужином в кафе отеля, где они остановились на ночь, Томас притворился, что давно не обижается на Гвен, дождался, когда она отвернется, и высыпал ей в тарелку всю соль, что была на столе. Гвен поняла это слишком поздно. Томас зажал рукой рот, давясь от смеха. Гвен огляделась, решив, что если сейчас оттаскает брата за уши или даст затрещину, то привлечет слишком много внимания, особенно если учесть, что он, скорее всего, закатит такую истерику, что поднимет на ноги весь отель. Оставалось лишь притвориться, что ничего не случилось. Она отставила тарелку, дав себе обещание, что вернется в кафе после, когда уложит Томаса спать, допила кофе и подождала, когда брат закончит с ужином.

Он тянул так долго, как только мог, пока наконец не вывел окончательно Гвен из себя. Она увела его из кафе почти силой, не обращая внимание на жалобы, что он еще не закончил есть. Пара человек наградила ее холодными взглядами, но на этом все и закончилось.

– Будешь смотреть телевизор или снова собираешься что-то доказывать мне? – спросила она брата, когда они оказались в номере. Он нахмурился, о чем-то подумал около минуты и решительно покачал головой. – Тогда играй в игрушки. – Гвен снова показала ему на телевизор: – Станет скучно – включи.

– А ты? – растерянно спросил Томас, поняв, что она уходит.

– Я пойду поем. Ты же не дал мне это сделать, когда мы были в кафе, – Она вышла из номера, закрыв за собой дверь на ключ, надеясь, что подобное наказание заставит Томаса задуматься.

В кафе Гвен заказала плотный ужин, беря реванш за пропущенный завтрак и испорченный обед, растянула трапезу как можно дольше и в завершение заказала себе дополнительно клубничный коктейль, надеясь, что, когда вернется в номер, Томас будет уже спать, а с утра все станет на свои места. Она даже всерьез задумалась, чтобы завести с кем-нибудь знакомство и скоротать время, но каждый раз, как только начинало казаться, что тот или иной человек подходит на роль одноразового друга, в памяти всплывала Дженнифер Браст, из-за которой пришлось уехать из Кловиса, и как бы Гвен ни пыталась убедить себя, что сегодня она ищет просто приятного собеседника, побороть страх не удавалось.

В итоге она вернулась в свой номер, открыла дверь, включила свет, подсознательно радуясь, что сейчас разбудит Томаса, и растерянно уставилась на пустую кровать брата. В голове мелькнула мысль, что он, скорее всего, в ванной. «Но там не было света, когда я вошла». Она проверила на всякий случай, увидела открытое окно и окончательно убедилась, что Томаса в номере нет.

Вышла на улицу. «Вот маленький засранец!» – гневно подумала она, представляя, как он прячется где-нибудь поблизости, катаясь со смеха.

– Томас! Томас Джекоби Мороу! Немедленно вернись в номер, и обещаю, что забуду твою мерзкую выходку! – позвала его Гвен, поймала себя на мысли, что сейчас очень сильно похожа на свою мать, которая звала так же ее, когда она была маленькой, и растерянно тряхнула головой. – Томас, это не смешно! – она прислушалась, огляделась. – Томас! – тишина. – Томас, если ты здесь, то самое время выйти. – Гвен отметила, что уже достаточно темно, и почувствовала, как тревожно екнуло сердце. – Томас! – громко позвала она, не особенно заботясь, услышат ее другие жители отеля или нет. – Я не буду злиться, обещаю. – Гвен прислушалась, до боли в глазах вглядываясь в сумерки. Ничего. Никого. «Куда же он мог деться?»