Дети Ноя

— Ты еще помнишь Библию, злодей? Ничего себе!..

Точь-в-точь как прежде, мы с Руди разнимся во всем. И точно так же, как прежде, любим друг друга.

Мы можем спорить и ругаться до хрипоты, а потом, обнявшись, пожелать друг другу спокойной ночи. Всякий раз, как я приезжаю к нему, на его палестинскую ферму, или он приезжает ко мне в Бельгию, мы сцепляемся по поводу Израиля. Я хоть и поддерживаю это молодое государство, но отнюдь не всегда одобряю его действия, в отличие от Руди, который оправдывает и с горячностью отстаивает любые порывы израильского режима, даже самые воинственные.

— В конце концов, Руди, любить Израиль вовсе не означает одобрять все решения Израиля! С палестинцами надо заключать мир. У них столько же прав жить здесь, сколько и у тебя. Это и их земля тоже. И они жили здесь еще до создания Израильского государства. Вся история преследований нашего народа должна была подвигнуть нас обратиться к ним именно с теми словами, которых мы сами ждали от других на протяжении стольких веков!

— Да, но наша безопасность…

— Мир, Руди, мир — это то, к чему нас учил стремиться отец Понс.

— Не будь наивен, Жозеф. Иногда лучшим способом добиться мира является война.

— Не согласен! Чем больше ненависти накапливается между двумя сторонами, тем менее возможным становится мир.

За разговором, по дороге к масличной роще, нам пришлось проехать мимо палестинского дома, только что разрушенного гусеницами танка. Разбросанные вещи валялись в пыли, столбы которой еще поднимались к небу. Две стайки ребятишек яростно дрались посреди развалин.

Я попросил Руди остановить джип.

— Что тут произошло?

— Наши репрессии в ответ на вчерашний теракт палестинского смертника. Погибло три человека. Пришлось реагировать.

Не отвечая на его слова, я вылез из машины и пошел по обломкам.

Еврейские и палестинские мальчишки швыряли друг в друга камнями. Промахнувшись, один из них схватил толстую палку, бросился на ближайшего из противников и ударил его. Ответные меры не заставили себя ждать. Через несколько мгновений мальчишки из обоих кланов уже вовсю лупили друг друга обломками досок.

Я с воплем ринулся к ним.

Испугались ли они? Или просто воспользовались подвернувшейся возможностью прекратить драку? Так или иначе, они тотчас разбежались в разные стороны.

Руди не спеша, степенно приблизился ко мне.

Наклонившись, я заметил на земле предметы, которые потеряли драчуны. Я подобрал еврейскую ермолку и палестинский головной платок. Затем сунул ермолку в правый карман брюк, а платок — в левый.

— Что ты делаешь? — удивленно спросил Руди.

— Начинаю собирать коллекцию.