А-а-а! Боль была адской, почти невыносимой. Червь, внезапно ускорившись, выпрыгнул и буквально прогрыз себе путь в лозе Нана, выставленной скорее рефлекторно, чем осознанно. Повезло — промахнулся — а то следующей целью было бы уже тело. Но это не отменяет того факта, что в лозе дыра — из дыры обильно струится сок и смачивает девственно-чистый снег своей синевой. Очень плохой знак.
Словно подтверждая самую тленную догадку, все черви под снегом вдруг переполошились и устремились к месту боя. Первый ле-пасалах же заходил на вторую атаку. Поняв, что давать отпор безрезультативно — Нанка побежал, истекая соком.
Ле-пасалах, снова выстрелив своим телом из снега, в этот раз промахнулся — чем выиграл вильметт несколько секунд жизни. Расстояние до «берега» — редких всхолмий, резко контрастирующих с белоснежной кромкой огромной ловушки — постепенно сокращалось. Вдруг Нан, замешкавшись, запутался — чем сбил темп — и тут же ему в «спину» в третий раз прилетел ле-пасалах, вгрызаясь в древовидную плоть.
— А-а! — взвыл Нан, силясь сделать нечто среднее между сбросом с себя ле-пасалаха и ответным ударом. К сожалению, неудачно. — Скотина, я тебя…
Вильметт упал в снег, забрызгивая все вокруг синим соком. Катаясь и постепенно погружаясь в белую пучину, он не заметил приближения стаи ле-пасалах из глубины. А когда заметил — то стало слишком поздно. Тело разорвало болью.
Вы умерли!
Глава 11
Снова тьма. Снова спутанность сознания. Какую же катастрофическую ошибку он совершил… Фантомные боли еще терзали перерождающийся разум. Должно ли быть так больно? А сколько времени теперь потратит зазря! Может выйти…?
Предложение Системы выглядело заманчивым. Пропустить время восстановления — что может быть приятнее? Двести часов жизни — это катастрофически большой штраф за смерть. Умирать больше не хотелось.
Так почему нет никакой платы? И что это за приписка «субъективное»? В чем подвох? Нан решил, что хватит пока с него этих игр и вышел.
*
— Ох… — просипел Нанка, приходя в себя, промаргиваясь и осматривая ставшей знакомой, но такую далекую до сих пор комнату.
Так что же ему делать эти 196 часов? Чем себя занять, чем бы время убить? Ходить в общественное пространство не хотелось, повышать свою квалификацию тоже. Посмотрел на своих товарищей — и с облегчением отметил, что они сейчас в игре и «недоступны». «Ну и хорошо» — подумал про себя Нан, ибо общаться с ними и изливать свою душу не хотелось.
Кто же знал, кто же ведал, что его глупость относительно подозрительной равнины может стоить ему целых 8 дней? Ужас! Позор ему! С другой стороны, это игра? Игра. С чего он должен бояться смерти? Что, умирать что-ль нельзя? Так какая же это игра тогда. А штрафы зверские.
Но слушать от господ Г. и И. нравоучения или едва прикрытые слова жалости — уж увольте. Как они выйдут — Нан сделает вид, будто сильно занят учебой и не замечает их — и действительно нырнет прямиком в курсы. Но а сейчас ему хотелось лишь одного — отдохнуть, посмотреть чего-нибудь интересного и банально позалипать в потолок.
Просматривая список каналов, Нанка наткнулся на относительно свежий выпуск интревью с Цозьянсом Вукверычем. От все того же Такашимы Окававича. Решил ознакомиться.
— Дорогие друзья, у нас в гостях снова знаменитый игрок в «Другую жизнь», реконструктор земных исторических событий — Цозьанс Вукверыч. Цозьанс Вукверыч, приветствую!
— Такашима Окававич, добрый день. Всем — привет. Сегодня я бы хотел рассказать новым и не очень игрокам в «Другую жизнь» про особенности переноса их персонажей с одного кластера в другой.