Дети Нового леса

– И какие же вы из этого сделали выводы, молодой человек? – посмотрел на него с интересом и изумлением джентльмен.

– Да к очень простым, сэр. Якоб Армитидж уж три недели лежит дома с таким ревматизмом, что за все это время уж точно не смог бы убить оленя. А до тех пор пока Парламент не взял Новый лес в свои руки, он принадлежал его величеству. Следовательно, как бы ни поступал Якоб Армитидж до двадцатого декабря, он может нести за это ответственность только перед своим сувереном – королем Карлом.

– Даже не знай я про то, что ваш дед служил под началом Кавалера-полковника Беверли, нетрудно по вашим речам догадаться, в каком духе вас воспитали! – воскликнул мужчина.

– Сэр, плох тот пес, который кусает кормящую руку, – парировал Эдвард. – Якоб Армитидж и его отец были вассалами семьи Беверли, и они перед ними в большом долгу. Беверли помогли моему дедушке, а до этого и прадедушке получить должность в Новом лесу и еще многим они обязаны им. Естественно, они славили их и стояли за дело, ради которого Кавалер Беверли пожертвовал жизнью. И я, сэр, стою за него.

– Что ж, молодой человек, хоть речи ваши никак нельзя назвать осторожными, но я вижу, что вами движет искренняя благодарность. Да и покойный полковник Беверли вызывает во мне уважение. Достойный и благородный был человек. И делу служил своему беззаветно, хоть было оно и неправедным. Однако при всем моем уважении я не могу оставить работу и должность тому, кто, как сам ты признался, настроен против нынешней власти. Это будет с моей стороны нечестно по отношению к тем, кто меня назначил на этот пост.

– Ваши слова о полковнике Беверли, сэр, вызвали у меня уважение к вам, хотя сперва я, признаться, его совсем не испытывал, – изумился тому, что услышал, Эдвард. – И доводы ваши по поводу дедушки справедливы. Полагаю, ваше решение не нанесет ему большого урона. Во-первых, уверен, он сам отказался бы вам служить, а во-вторых, Якоб Армитидж уже слишком стар и слаб для таких обязанностей. Да и нужды ему в этом нет. Дом и земля – его личная собственность, и уж оттуда вы выгнать его не сможете.

– Ну, у него же, наверное, есть документы на собственность? – спросил хранитель Нового леса.

– Есть документ, который был выдан его деду, когда король Карл даже еще не родился, – внес ясность мальчик. – А насколько я понимаю, Парламент не собирается отменять акты прежних королей.

– Так кем вы, значит, приходитесь Якобу Армитиджу? – к немалому замешательству Эдварда, снова осведомился джентльмен.

– Кажется, я вам это уже сообщил. Он мой дедушка.

– То есть вы с ним живете под одной крышей.

– Да.

– И если старик умрет, унаследуете его собственность?

Эдвард с улыбкой перевел взгляд на девушку.

– Вам не кажется, юная мисс, что ваш отец злоупотребляет своим служебным положением?

Она засмеялась, и Эдвард залюбовался ею сильнее прежнего.

– Но, юноша, он как-никак здесь начальник.

– Только уж точно не надо мной и не над моим дедом, которого он прямо сейчас уволил.

Он не сводил с нее глаз, втайне надеясь продолжить обмен шутливыми репликами, однако хранитель леса отвлек его новым вопросом:

– Вы и росли, значит, в доме Якоба Армитиджа?

– Нет, сэр, я рос в Арнвуде вместе с детьми полковника Беверли и составлял им компанию.

– И вместе с ними учились? – явно рос интерес джентльмена к мальчику с каждым новым его ответом.

– Насколько мне позволяла моя непоседливость, капеллан всегда был готов со мной заниматься.

– И во время пожара вы тоже в Арнвуде были?

Услышав об этом, Эдвард не удержался и скрипнул зубами. И хотя тут же взял себя в руки и постарался как можно более ровным голосом объяснить, что был в это время у дедушки, его состояние не укрылось от собеседника.

– Вполне, молодой человек, разделяю то, что вы чувствуете. Деяние это чудовищно и возмутительно. Подобный позор ничем невозможно загладить. И пусть не надеются те, кто такое сделал, на милость Небес. Она им не уготована. Если бы можно было молитвой вернуть все назад, я возносил бы ее неустанно.

Слова его совершенно ошеломили Эдварда, и он вынужден был какое-то время молчать, свыкаясь с внезапным открытием, что и в стане столь ненавистных ему Круглоголовых, оказывается, есть люди, способные на благородные чувства.

– Когда я пришел сюда, сэр, то надеялся взять у Освальда Патриджа двух щенков, которых он нам обещал, – наконец произнес он после весьма продолжительной паузы. – Но, как теперь понимаю, надеялся зря.

– Это еще почему? – не понял хранитель леса.

– Ну, вы же наверняка не позволите отдавать гончих псов тем, кто не служит новой власти.

– В общем, вы правильно меня поняли. Я должен по долгу службы предотвращать подобные ситуации. Но ведь вы, кажется, говорили, что Освальд Патридж обещал вам щенков еще до моего назначения, а значит, следуя вашим же доводам, молодой человек, у меня нет права задним числом аннулировать ваш договор. Поэтому я не стану вмешиваться, а только предупрежу, что в Новом лесу по-прежнему действует старый закон относительно всех, посягающих на оленей. Надеюсь, вы хорошо меня поняли?