Дети острова Таршиш

Гилад старался проглотить комок в горле, сдерживая слезы. Чувства, рвавшиеся из его сердца, были слишком сильными и сложными, чтобы он мог из выразить в стихах. Единственные слова, которые он смог произнести, слова бесхитростные и честные, были обращены к Тому, Кто слышит все:

«Пожалуйста, А-Шем, прости мне то, что я делал не так. Я не хотел делать ничего плохого, но я не всегда думал, что делаю. Пожалуйста, Господи, помоги мне стать лучше в наступающем году. И пожалуйста, не забывай о нас здесь, потому что мы потеряли свой родной дом, и я уверен, что наши родные очень о нас беспокоятся. Я верю, что Ты нас слышишь и нам поможешь. Амен».

Шалом завершил утренний Слихот: «Авину Малкейну... Наш Отец, Наш Царь, будь добр к нам и ответь нам, недостойным. Будь к нам цдака и хесед^[*] и спаси нас».

Весь месяц Элул они вставали рано, чтобы читать Слихот, и день ото дня росла их уверенность в том, что их молитвы будут услышаны на небесах. Шмиль тем временем учил Дани трубить в шофар. Каждый день они упражнялись на пляже. Приближался Новый год, и праздничное волнение охватило маленькую общину острова.

— Нет, это просто невыносимо! — возмутился однажды Рон,— мы не можем допустить, чтобы так было и в праздники!

Ребята с удивлением посмотрели на него — о чем это он? Рон уперся руками в бока и сверкнув глазами, словно сержант, муштрующий новобранцев, рявкнул:

— Это что еще за беспорядок? Когда вы последний раз стриглись? Мы все выглядим хуже, чем мои младшие братья, провозившиеся весь день в песочнице. Мы выглядим, как банда уличных нищих! А посмотрите на свою одежду! Все порвано, помято! Как можно праздновать Рош а-шана в таком виде?

— Он прав,— пробормотал Шалом, с грустью разглядывая свою одежду.

— Я мог бы подстричь всех,— сказал Дани,— если бы у нас были ножницы...

— А мой перочинный ножик? — вдруг сказал Гилад.— Там же есть ножницы.

Ребята с интересом рассматривали нож Гилада.

— Жаль, я не знал раньше о них,— проговорил Ашер.— Мы могли бы использовать их для починки одежды. Можно отрезать кусочки от одеял и пришить...

— Как ты собираешься пришивать без иголки? — удивился Нафтали.

— А моя английская булавка? — сказал Дани.— Я могу отломить прямую часть и сделать из нее прекрасную иглу.

— Ладно. Сначала нам надо помыться и почиститься. Завтра — банный день!

Наутро ребята пошли к ручью, захватив всю одежду, которую им удалось взять с собой, когда покидали тонущий лайнер. Они стирали ее в проточной воде, скоблили плоскими камнями. Потом Ашер удивил всех новым открытием — мыло! До сих пор, чтобы смыть грязь, они иногда натирались чистым сухим песком. Но теперь Ашер объяснил, что накануне набрел в лесу на странно выглядевший куст с большими ягодами. Он попробовал одну из них, она, к его разочарованию, имела какой-то мыльный вкус. Вечером он раздавил несколько ягод в воде и обнаружил, что на поверхности появилась мыльная пена. Дальнейшие эксперименты показали, что Ашер нашел мыльное растение. В то утро они впервые после крушения корабля устроили настоящую стирку. Сушили одежду на лианах. А потом выяснилось, что Рон прекрасно владеет иголкой.

— С нашими братьями и сестрами, которые все время рвали одежду,— объяснял он с улыбкой,— у матери никогда не хватало времени заняться еще и моими вещами. Наконец, когда мне надоело закалывать дыры булавками, я пожаловался. Мать посоветовала мне научиться штопать самому, и я научился.

Ребята вырезали себе из одеяла кусочки на заплаты, а Рон пришил их к разорванным местам.

В тот же день Гилад удивил всех идеей новой ловушки. Он объяснил, что она будет работать почти так же, как и старая. Но у нее будет одно важное отличие: когда сеть накроет яму, можно будет проверить, насколько опасно попавшееся в западню животное, и в случае чего приподнять сеть специальным приспособлением.

Они радовались тому, что, наконец, удалось решить проблему защиты от непрошенных посетителей лагеря, а Гиладу было особенно приятно использовать свой талант для доброго дела и искупить прежние ошибки. Новой ловушкой решили заняться сразу же после Рош а-шана.

Покончив со стиркой, ребята занялись своей внешностью. Парикмахер Дани в своем импровизированном заведении был готов к приему первого посетителя. Чисто случайно им оказался Шмиль. Его пышные рыжие волосы попали во власть маленьких ножниц Гилада. Дани с удовольствием кромсал кудри Шмиля. Немного погодя он отступил чуть назад, чтобы полюбоваться своей работой.

— Я не очень уверен, что получилось ровно,— пробормотал Дани,— наверное, нужно немного убрать слева.

Он срезал большую прядь и снова оглядел голову Шмиля. Теперь длиннее казалась правая сторона. Дани выровнял ее и взялся за макушку. Еще немного убрал справа, еще чуть-чуть и еще немного... Мало-помалу исчезли почти все волосы.

Шмиль следил за этой процедурой с растущим беспокойством, но без зеркала не мог представить себе, как далеко зашел Дани. Наконец, он провел по голове рукой.

— Что ты наделал? — закричал он.— Это же почти наголо!