Дети острова Таршиш

Мысли беспорядочно роились в голове Гилада. Он слишком ничтожен, чтобы Бог его заметил, это просто смешно. Он так старался продемонстрировать всем свою гениальность, показать, какой он великий изобретатель и инженер! Как это глупо! Все его мысли и дела — лишь доказательство его тщеславия и самомнения. Он вообразил, что вся жизнь детей на острове зависит исключительно от его талантов. И теперь, в эту ночь ярких звезд и бездонного неба, Гилад понял, как он ошибался. Только забота Владыки Мира спасет семерых затерянных в океане детей.

Гилада терзало чувство униженности и раскаяния. Он считал, что именно греховная гордость заставляла его создавать всякие приспособления и сооружения, не думая о вреде, который они могли причинить. Хитроумная ловушка — плод его изобретательности — по сути, сделала его убийцей.

Гилад не мог забыть больших и печальных глаз попавшего в западню животного. Они не давали ему покоя. Снились по ночам.

Куда бы он ни шел, они следовали за ним и как бы вопрошали: «За что ты убил меня, Гилад? Разве я причинил тебе вред? Разве я угрожал твоей жизни на острове? Зачем ты пришел на этот остров? Я мирно и спокойно жил на Таршише, пока не появился ты со своей смертельной ловушкой! Зачем ты это сделал, Гилад?»

Горькие слезы текли ручьем по круглому лицу мальчика, его терзало глубокое чувство вины. Он ненавидел себя. Со слезами он молил Всевышнего: «Преврати меня в кого-нибудь другого! Я больше не могу этого выносить! Я не хочу больше быть холодным и жестоким. Я не хочу больше делать ничего, что убивает!»

Несколько дней мучился Гилад. Мальчики старались не трогать его, но в глубине души очень беспокоились за друга. Когда Гилад отказался помочь, они решили построить новую ловушку сами. Вырыли яму неподалеку от старой, а Дани попробовал сплести и приспособить новую сеть так, как это делал Гилад. Когда они начали поднимать ее над ямой, Гилад сидел на опушке леса, не обращая внимания на происходящее в лагере. Но громкие слова команды и общая суматоха вывели его из задумчивости. Он молча следил за ребятами, потом внезапно сорвался с места и бросился к ним:

— Стойте! Подождите! Не поднимайте сеть! Ребята с удивлением смотрели на Гилада.

— В чем дело, Гилад? — спросил Рон.

— Это опасно,— произнес Гилад, тяжело дыша.— Вы неправильно привязали сеть. Все приспособление может упасть вам на голову!

Ребята со страхом посмотрели на свое сооружение.

— Опускайте медленно,— сказал Гилад.— Так. Медленнее, чтобы оно не развалилось и не упало на вас.

Они выполняли все указания Гилада. Наконец, веревки были развязаны, а деревянные колья и ветки, входившие в ловушку, лежали на земле.

Дани поблагодарил Гилада и попросил его помочь как следует укрепить ловушку. Но Гилад наотрез отказался:

— Нет. Никаких ловушек. Никаких убийств больше...

— Убийств? — встрепенулся Дани.— Это было не убийство, это был несчастный случай.

— Конечно,— произнес Ашер.— Мы сделали ловушку, чтобы защитить себя. Это не считается убийством.

Но Гилад не слушал. Он отказался помогать. Дани его уговаривал, Шмиль просил, Нафтали требовал! Все было напрасно. Гилад повернулся и направился к дому, Рон крикнул вдогонку:

— Спасибо, Гилад. По крайней мере, ты предотвратил ужасную беду. Что бы мы делали без тебя на этом острове!

Слова Рона запали ему в голову. В душе у него возникло сомнение. Может быть, Рон прав? Может быть, некоторые изобретения не так уж плохи? Он искал ответа на вопрос, кто он на самом деле, Гилад Равав? В чем смысл его пребывания здесь, на земле.

Однажды утром настала его очередь ловить рыбу. Гилад сидел на берегу ручья, глядя на прозрачную воду, где плавало множество мелких разноцветных рыбешек. Каждой рыбе, каждой раковине, каждому растению Бог дал свою форму, цвет и повадки. Каждому созданию отведено определенное место в природе и своя задача в этом мире. Гилад размышлял о сложном мире, который создал Бог, и внезапно увидел себя одним из таких творений. Он ведь тоже создан с какой-то целью. И у него есть свои собственные, ни на что» не похожие, облик и характер... и еще талант. Может быть, Бог действительно хочет, чтобы он развивал свой талант, а не пытался стать кем-то другим?

Эти размышления заметно ослабили то смятение и ненависть к самому себе, которые терзали Гилада. А если каждый талант действительно дар Бога и может быть использован человеком как для хорошего, так и для плохого? Все эти вопросы и сомнения смешивались в его душе с переживаниями последних дней и ночей.

Постепенно он вновь начал разговаривать со своими друзьями, а они из отрывков фраз, намеков и недомолвок стали догадываться, через что прошел их товарищ, что происходит в его душе.

С одной стороны, они хотели помочь Гиладу сделать выбор, с другой — внутреннее беспокойство Гилада заставляло их задуматься о себе, об окружающем мире. С приближением месяца Элул атмосфера хешбон а-нефеш[*], настоящих духовных поисков, охватила маленькую общину на острове Таршиш.