Дети павших богов

Она замолчала, и мне пришлось моргнуть, отгоняя налетевшее вихрем воспоминание: отец держит меня за горло, прижимая к кровати. Накатила дурнота…

Аталена повернулась к нам.

– Я заставила их говорить, – кривя губы, обронила она. – Заставила объяснить, чего они добивались. И они рассказали, что их ведут легенды – неподтвержденные, как и те, что обозначены на этой карте. Будто бы кровь фейри несет в себе могущественную магию, которой можно повелевать, или пожирать ее, или… или изменить. По их словам, их уверили, что смешанная кровь сильнее других. Что она увеличивает силы того, кто ее подчинит. Что жизнь моей дочери-полукровки ничего не значит против жизни их народа.

Ее голос истекал болью. Пусть она и была человеком… я тоже чувствовала эту боль. Я так затерялась в ней, что не додумалась, что следует из ее слов, пока Ишка не спросил:

– Это как с эсснерами?

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Чувствовала так, что кровь отхлынула у меня от пальцев. Кадуан, сидевший рядом, напрягся.

– Не знаю, – ответила Аталена, – и знать не хочу. По мне, это похоже на кучу конского навоза. Сказки! Люди, как никто, умеют верить в сказки. Это наше преимущество, оно и продвинуло наше общество так далеко вперед. – Она смотрела куда-то вдаль. – Я всегда считала удачей свою встречу с Эзрой. С фейри, который верит всем своим существом, как верят люди. Это прекрасно. Но это и опасно. Люди, следуя за сладкой ложью, дойдут до края земли. Они будут умирать за нее – и убивать за нее.

Я снова увидела ее глаза – они блестели ярче, острее, смертоноснее.

– Вот что мне известно. Люди в отчаянии. Им больше некуда идти. И они не остановятся. Знаю, вы можете считать их мелкими и слабыми, но они постоянно приспосабливаются, обновляются. Настоящая война между людьми и фейри была бы страшным бедствием. Погибнут миллионы. Я костями чую. Но…

Она опустила руку в карман и извлекла из него измятый листок пергамента. И выложила его на стол.

– Что это? – спросила я.

– Письмо от предводителя некоего союза человеческих государств. Мой муж о нем не знает, и я не хотела бы, чтобы узнал.

Я взяла письмо, развернула и пробежала глазами.

– Вскоре состоится встреча. На одном из южных островов вдали от побережья, – пояснила она. – Я забрала это письмо у одного из пришедших сюда людей. Там будут все вожди, и предводитель того отряда тоже.

– Почему ты скрыла от Эзры? – спросила я, и мне показалось, что Аталена сейчас сломается под грузом горя.

– Мой муж прячется за легкими улыбками, но смерть нашей дочери выточила из него всю кровь. Даже камню больно видеть, как увядает его сад.

Ишка пристыженно отвел глаза.

– Он с самого начала не хотел принимать тех людей. Эта вина на мне до конца жизни. Но он теперь, как никогда, боится потерять семью. Я тоже боюсь, но знаю, что это и случится, если мы будем бездействовать. Я хочу, чтобы вы сделали то, чего не могу я.

– С чем мы должны прийти на эту встречу? – спросил Ашраи.

– Я знаю, там есть те, кто желает мира, а не бесконечной войны. Вы могли бы их убедить, договориться с ними. Заключить договор. Пока что они видят в нас не людей, а животный мир.

Она казалась такой разумной, а верила в невозможное, как малый ребенок.

Но ее лицо стало жестким, и в глазах загорелся гнев.

– Или вы могли бы перебить предводителей на месте и посмотреть, как развалятся их обезглавленные войска.

Убить людей, сотворивших такие злодейства, показалось мне очень неплохой мыслью.

Аталена встала:

– Я ничего не прошу, кроме защиты для Нираи. Того, что от нас осталось. – Боль смяла ее лицо. – Мы уже принесли болезненные жертвы. И я надеюсь, что никому, ни фейри, ни людям, не придется приносить новые.

Глава 54 Макс

Казалось, я вижу себя чужими глазами.

Когда упала Тисаана, кто-то вскрикнул – я? Я смотрел, как ползу к ней по полу, спотыкаюсь о труп Зерита, оскальзываюсь на теплой крови. Я подхватил ее, щупал пульс, дыхание – хоть что-то.

Она не отзывалась.

Я смотрел, как прижимаю к себе безжизненное тело, как ору ему в нарастающей панике: «Тисаана, ты меня слышишь, Тисаана, открой глаза, о чем ты думала, несносная дура, зачем ты это…» – а в голове утверждалась единственная мысль: «Это конец. Другой мир».

Потому что когда я представлял себе будущее, оно неизменно сводилось к лицу Тисааны. Без нее будущее умрет.

Тисаана не шевелилась.

И тогда мир снова собрался воедино.

Нет, я ее не отпущу.

Я нашарил в кармане чернильницу и пергамент. Развернул. Не знаю как, трясущимися руками нацарапал стратаграмму и прижимал к себе Тисаану, пока мир вокруг растворялся.

Приземлились неудачно. Подо мной разлетелся стул и кофейный столик. Кто-то вскрикивал, кто-то испуганно ахал – еще бы не ахнуть, когда в злачную мериатскую кофейню вваливаются два окровавленных тела.

– Что тут, прокляни Вознесенные?..

Эомара откинула занавеску, отгораживавшую кабинет. Вытаращила глаза.

– Помоги, – проскрежетал я.

– Макс, какого…

– Эомара, скорее. Пожалуйста.

Она взглянула в мое перепуганное лицо, потом на тело у меня на руках:

– Давай ее сюда.