Дети под чужими звездами

– Не смей говорить мне, что нельзя, а что можно. –  Константин не повысил голос, даже не повел бровью. Наоборот, он улыбался, а интонация, с которой он говорил, разрезала воздух между ним и огромной тушей и незримо врезалась в грудь Сергея.

Здоровяк дрогнул. Самоуверенность и гнев потухли в его глазах, а на лбу выступили крупинки пота.

– Эти двое более достойны руководить нашим обществом, чем ты, чем я, чем кто-либо другой. Они изначально должны были встать на мое место…

– Но не встали! –  голос Сергея прозвучал неуверенно, пусть он и пытался предать ему прежней ярости. –  Столько лет именно мы боролись за свою жизнь и знаем, как выживать! А они… Все это время они спали в своих камерах. Вы не знаете, как вести этих людей – он посмотрел на Сашу, затем на меня со жгучим презрением.

– А кто знает? Мама?

Сергей отпрянул от стола, словно обжегся. Он приоткрыл рот, но не сказал ни слова, вместо этого мастер уставился на своего руководителя с выражением безразличия.

– Ты думал, что я не узнаю, что ты её верный последователь? Что все это время мечтал занять мое место и отдать наших людей на волю машины.

– Она не машина, она божественная сила, говорящая с нами через понятную форму!

– Именно из-за этого заблуждение Марк и Александра сидят рядом со мной. А тебе стоило взять с собой своих «братьев», раз уж ты решил перечить мне. –  эти слова он выпалил с особым отвращением.

Я остро ощутил, что мы стали свидетелями начала серьёзного раскола. Правитель раскрыл заговор своего верного служителя, своей правой руки, и теперь многое зависит от того, что предпримут обе стороны. А мы с Сашей стали невольными инструментами этого раскола.

– О, будь уверен, старик. Мы придём. Мы все придем и заберём у тебя то, что должно быть нашим.

– Я жду. –  Константин обратился к стоящим позади Сергея стражникам. – вы двое, арестуйте мастера. Я освобождаю его от должности.

Тощие парни с опаской подхватили Сергея под руки и потащили к выходу. Он вырвался, заставив их отскочить в стороны, выпрямился и поправил свою потрёпанную куртку.

– Я сам знаю, где моя камера. А ты готовься, Мама это так не оставит.

Двери зала закрылись за троицей. Зал наполнился давящей тишиной. Ситуация в обществе только что обострилась, усложняя нам задачу. Константин сидел, молча уставившись туда, где только что стоял предатель.

– Нам нужно готовиться к чему-то серьезному. – Саша обратилась скорее в пустоту, чем к кому-то из нас. –  Кроме Сергея, есть кто-то, способный подбить людей на бунт?

– Да, как минимум еще двое. Их священник и его ученик. Но влияние Мамы достаточно сильно, чтобы и без их участия устроить беспорядок.

Тут меня осенило. Убить двух зайцев.

– Значит, для начала нужно лишить их связи с ней. А потом взяться за священника, чтобы через него влиять на последователей. Здесь есть рабочие терминалы или пункты доступа?

И через модуль связи с Мамой получить доступ к файлам архива и открыть все двери. Двух зайцев одним выстрелом.

Константин задумался, затем улыбнулся в пустоту перед собой.

– Есть в помещении охраны один. Мы сможем взять полный контроль над её паствой. Может получиться, только нужны проверенные люди. Мои могут быть не столь лояльны в свете последних событий. У вас есть кто-то, кому можно доверять?

– Да. Один- два человека точно есть.

– Тогда надо действовать прямо сейчас. Не удивлюсь, если скоро Сергей выполнит свою угрозу.

Мы с Сашей вышли из зала и оказались в окружении, наверное, всех наших новоиспеченных подданных. Большинство приветствовало нас одобрительными возгласами, жали руки, пытались сразу заработать наше расположение, рассказывая о своих идеях и планах по улучшению работы и возможностях разнообразной модернизации оборудования. Однако невозможно было не увидеть и тех, кто просто следил за нами в толпе.

Всё уже происходит. Нужно торопиться, иначе нам придётся сменить Сергея за решеткой. И это в лучшем случае. Нельзя недооценивать власть религии над разумом и надеяться, что Мама не воспользуется возможностью избавиться от конкурента в борьбе за разумы и сердца людей.

Тогда, в Германии, мы закончили работу над кораблём. Всех инженеров приветствовали на площадке в ангаре нашего ковчега. На улице свирепствовала очередная буря, а мы – измотанные темпами работы, истощенные постоянными стрессами – праздновали как в последний раз. И никто не думал, что это действительно может быть наш последний раз. Мы пили, смеялись и горячо обсуждали, что нас ждёт в новом мире. Странно, но я не помню лиц, ни одного. Они все стерты и размыты в памяти. И те лица, которые я видел после пробуждения… Я никого не узнаю. Будто всё, что было на земле, просто сон. Может быть это свело бы меня с ума, если бы не Саша. Она тоже была там, тоже смотрела в пыльное небо, тоже преодолела этот путь в стазисной камере. Это я точно знаю, потому что помню.

– Марк. Марк! Ты здесь? –  щелчок перед глазами. Ещё один. И её глаза. –  О чем задумался?

– Да, ни о чем. Ерунда. –  я надавил пальцами на глаза, пытаясь прийти в чувство.

– Ладно. Так что будем делать?