Дети под чужими звездами

– Из бодрствующего экипажа. Пока ваши тела находились в стазисе, ваши разумы хранились в базе Отца. Технически, вы являлись частью Лэтцтера и не могли принять командование. Мы можем спорить сколько угодно, но я сделала всё, чтобы сохранить ваши жизни. Я хотела бы продолжить.

Саша потянула меня за рукав и тихонько заговорила на ухо.

– Она всё продумала. Мы её не переспорим. Пусть продолжит, может тогда станет ясно, что нам делать дальше.

Мне оставалось только согласиться. Признаюсь, Мама заставила меня сомневаться в моих выводах на её счет.

Мама заговорила снова.

– В целях безопасности вместе с командой первых пробужденных мы решили запустить протокол развертки и основать колонию, чтобы повысить шанс выживания для остальных. К сожалению, этот план провалился… Через 10 дней вернулось 11 человек. Этот мир оказался слишком агрессивен и у нас нет ресурсов, чтобы с ним совладать. Чрезвычайно низкий уровень кислорода, высочайшая кислотность почвы и наличие опасных хищных животных видов не позволяет нам создать условия для выживания. Пока что.

Зал взорвался гулом десятков обреченных голосов.

– Что за бред?

– Не может быть… Мы обречены…

– Ничего не вырастить…

– За 10 дней 80 человек сгинуло…

– Но ты будишь людей снова и снова каждые 10 лет. Какую цель ты преследуешь? –  Саша продолжила давить на наш ИИ. Умница. Я совсем растерялся, а она непреклонна, будто ничего серьёзного не услышала.

– Поддержание жизни и надежда. Надежда, что мы с вами придумаем, как быть дальше. Разумеется, я законсервировала наш Лэтцтер, чтобы избежать рисков. Но внутри у нас с вами есть все необходимое. Я не могу позволить своим детям сгинуть.

– Значит здесь есть другие члены экипажа? Где они?

– Хорошо, что ты спросила, дочь моя. Выходите!

За рукотворным идолом открылась одна из дверей. В зал тут же просочился острый запах пота и затхлости. Из тёмного проёма друг за другом вышло 6 фигур в обветшалых скафандрах с прорехами и перелатанной форме, потерявшей хоть сколько-нибудь приличный вид. Пока они неспешно шли нам навстречу, в зале наступила гробовая тишина. Никто не мог сказать ни слова – такой шок охватил каждого члена экипажа.

Они выстроились в шеренгу перед идолом, и мы смогли рассмотреть их лица. Усталые, заросшие, жесткие и даже морщинистые лица – по ним не скажешь, что когда-то мы все вместе покинули умирающий дом.

Кто-то из сидящих охнул и подскочил со стула.

– Лёшка? Самаркин! Ты!

Мужчина пробился через остальных сидящих, смотревших на него с разинутыми ртами и будто не понимавших ничего из того, что сейчас происходило. Ему навстречу вышагнул седеющий тощий дядя. Он тоже узнал товарища. На его глаза навернулись слёзы, он даже задрожал.

– Дольф… Я… Я…

Они сцепились в крепких объятиях, как это делают люди, уже отчаявшиеся увидеть друг друга, но чудом всё же встретившиеся. Остальные снова зашептались, кроме тех пятерых. Они только поглядывали на сидящих в зале и безразлично переминались с ноги на ногу.

– Как радостно видеть воссоединение старых друзей! Внутри сразу так тепло становится! Жаль, что так редко удается порадоваться за всех моих детей… – Мама снова взялась сердечно говорить о своих «детях». –  Вот вам доказательство того, что я не повреждённый компьютер, а заботливый разум, выполняющий свои функции несмотря ни на что.

– Было не легко поначалу, но Мама права. Постепенное пробуждение и тщательная экономия ресурсов – это наш ключ к выживанию и процветанию. –  подала голос женщина в потертом скафандре без шлема. Пустые глаза подчеркивали тёмные синяки, а монотонный отрешённый голос совсем не вызывал доверия сказанному.

Подхватил куда более воодушевленный мужчина. Он резко подался вперед и, воздев руки вверх, практически провизжал свою речь.

– Мы славим Маму! Нашу кормилицу и защитницу! Вы поймете, что она наш щит в этом враждебном мире! Вы полюбите её так, как полюбим мы! Но…

– Хватит пугать людей. –  голос спокойный, но такой ледяной, что писклявый проповедник тут же умолк. Мужчина в пестром зашитом комбинезоне с множеством ремней и подсумок похоже имел некий авторитет, потому что остальные тоже поежились. Даже старые друзья расцепились и отступили друг от друга, глядя на эту массивную фигуру. –  Я Сергей – здешний мастер всего, что нужно сохранить. Мы всего лишь хотим сказать, что мы с вами нужны друг другу. Все. И Мама тоже. Нечего бояться, мы все жертвы одного несчастья, просто кто-то дольше, чем другие. Идём с нами.

– А если мы вам не доверяем? Мне вот как-то стремно доверять людям, смастерившим здесь идола и непонятно чем занимающихся – в общем Артём озвучил мысли, наверное, всех, кто сегодня вышел из стазиса. Его вопрос пробудил меня от сказки взаимовыгодного существования на гибнущем корабле. Даже добавить нечего.

– Вы можете пойти с нами и убедиться или остаться здесь. Я могу поспорить на что угодно, что с этой стороны человек не протянет долго. В отличие от нашего общества.

– Не надо ругаться, мои хорошие. –  ласковым голосом промурлыкала Мама. – я прошу вас быть благоразумными и отправиться за остальными.