Дети Понедельника

День Рождения шефа приблизился вплотную и НАСТУПИЛ! Как водится, на головы подчиненных. В честь праздника было решено дать банкет. То есть шведский стол, поскольку достаточно большого помещения, чтобы всех усадить, в Академии не было, и всем, включая именинника, приходилось есть стоя. В помещении методистов сдвинули вместе три стола, спешно освободив их от компьютеров, папок и прочего хлама, чтобы обеспечить хоть какое-то пространство для празднования. Гортензия Никаноровна, супруга новорожденного, съездила на рынок в сопровождении водителя и привезла несколько мешков с продуктами: рыбой, колбасой, ветчиной, зеленью, овощами, фруктами, напитками спиртными и не только. Там было буквально все! Даже анчоусы. Даже маринованные каперсы! Все - кроме хлеба. За хлебом в ларек через дорогу спешно послали Ладу. Хрупкая девушка с трудом доволокла восемь буханок черного, пять - белого и двенадцать батонов. Когда хлеб был доставлен, началось собственно приготовление пиршества. Для этого отрядили всех методистов очного и заочного отделений, кадры, бухгалтерию в полном составе и Владислава - в качестве мальчика на побегушках, грузчика и грубой мужской силы.

Проблемы начались еще до того, как девушки принялись за стряпню. Дело в том, что разделочных досок, ножей и посуды катастрофически не хватало. Тупые ножи приходилось просто выхватывать друг у друга из-под рук, чтобы успеть нарезать хоть что-нибудь. После того, как Нина, не глядя, начала стругать бананы ножом, которым Аня только что резала чесночную колбасу, в ход пошли канцелярские ножи для бумаги, черенки вилок и ложек и даже лезвия из точилок. Вместо досок использовали старые картонные скоросшиватели и пластиковые папки. Тарелок и блюдец тоже недоставало. Поэтому бутерброды складывали в башни полуметровой высоты, так что в конце концов они стали напоминать Пизанскую, опасно кренясь в разные стороны. Бутербродные башни установили до поры до времени на столах, аккуратно прислонив к стене. Когда кончился хлеб, ветчину и колбасу, порезанную ломтиками, просто разложили на блюдца в качестве закуски. На самую большую тарелку огромным курганом выложили фрукты. Своей величественностью и размерами курган мог бы поспорить с пирамидой Хеопса. Мира, стругавшая своим ножичком для заточки карандашей зелень, посыпала этой самой зеленью все, включая фигурно нашинкованные бананы и апельсины. Оглядев результат, стряпухи дружно решили, что зеленое на желтом и оранжевом смотрится очень красиво, и оставили все, как есть.

Наконец, сдвинутые столы торопливо протерли бумажной салфеткой, застелили цветной полиэтиленовой скатертью, хранившейся в той же пыльной кладовой. То, что на сгибах скатерть прохудилась, а в центре была слегка прогрызена мышами, никого не смущало. Дыры побольше просто заставили тарелками, поменьше - бутылками с напитками, расположив их с прихотливой асимметрией. Закончив сервировку, пригласили всех к столу.

К первому тосту, за именинника, готовились заранее, разливая напитки в принесенную тару. Одноразово-многоразовых стаканчиков в закромах Академии было мало, поэтому являться на праздник полагалось со своей кружкой, чашкой или стаканом. Именно это больше всего удивило британских профессоров. Вернее, они так думали до того момента, пока не увидели количество снеди, предлагавшейся в качестве угощения.

- Хьюго, вы только взгляните! - прошептала профессор МакДугл на ухо Шеллерману; она была изумлена настолько, что даже не сумела этого скрыть. - Нас ведь не так много, неужели они не понимают, что такого количества присутствующим не съесть?

- Очередная загадка русской души, не иначе! - сварливо отозвался Мастер-Целитель, раздраженно крутя в руках свою чашку.

В этот момент появился именинник и празднество началось. Сначала все чинно стояли и слушали поздравление шефу от благодарных коллег, записанное на огромной открытке, которое зачитывала Нонна Вениаминовна. Затем Денек, Владя и Марик под бдительным присмотром Леопердовны приволокли привезенную из Франции садовую скульптуру. Директор произнес в ответ прочувствованную благодарную речь, ради праздника длящуюся необыкновенно мало - каких-нибудь пятнадцать минут, в конце пригласив коллег за стол. Означенные коллеги поначалу вели себя чинно и скованно, стесняясь присутствия начальства, но выпив граммов по пятьдесят, заметно раскрепостились, разбились на группы, внутри каждой из которых шел свой разговор. Профессор Шеллерман наблюдал за происходящим с мрачноватым любопытством, неторопливо прихлебывая из кружки коньяк. До недавнего времени он был твердо уверен, что этот напиток нужно пить только из специального бокала. Но теперь выяснил, что коньяк - он и в России коньяк. И не важно, куда его налили: в бокал, кружку или суповую тарелку.