Дети порубежья

– Я просто говорю правду. Понимаю, – заметил он сочувственно, – к этому трудно привыкнуть, особенно если в совершенстве умеешь лгать себе.

Глэдис кусала губы – он так говорит с ней, будто ему все известно! Но ведь это невозможно, немыслимо, ни один жрец не стал бы с ней разговаривать, знай он, что она совершила. Разве что слуга Келиана, очищающий душу грешника перед смертью.

Чего он хочет? Чтобы она сама приползла к нему на коленях, во всем призналась и умоляла о пощаде? Чушь, глупая чушь, он ничего не знает, просто напускает на себя глубокомысленный вид, чтобы помочь Клэре… как будто этой девице нужны дети! Пора заканчивать этот разговор, еще немного, и она сама во всем признается, лишь бы не терзаться неизвестностью. Глэдис собралась с мыслями:

– Хорошо. Если Эарниру угодно, чтобы вы тратили свое время на спасение несуществующей души – кто я такая, чтобы противоречить богу? Клэра может заняться вышиванием с девочками.

– А что же с сыном?

– А сыну вышивание ни к чему, – ядовито ответила Глэдис, и так уступившая слишком много. Подпускать Клэру к любимому внуку, так похожему на маленького Эльвина, она не собиралась. Но жрец, судя по всему, и сам понимал, что большой пирог едят маленькими кусочками. Он кивнул:

– Для начала этого будет вполне достаточно. Благодарю вас, ваша светлость. И… если вы все-таки решите, что хотите поговорить со мной – я буду ждать.

15

Дэрек медленно сошел по сходням, все еще не веря, что он здесь, вырвался, добрался, свободен! Никто не мешает забыть про эти четырнадцать лет, забыть тростниковую хижину на высоких сваях, белоснежный песок и пламя, пожирающее паруса. А Солла… что Солла? У моряков жены в каждом порту, не он первый, не он последний. Она тоже забудет.

Он стоял, прислонившись к облупленной стене таверны, и ждал, пока уймется колотящееся сердце. Никто не мешает ему забыть, кроме совести. Честь – это для благородных, как их капитан, а вот совесть у каждого человечка есть, и что не так – поедом съедает. Боги так решили: за каждым ведь не уследишь, пусть сами управляются.

Сердце успокоилось, он полной грудью вдохнул родной запах порта: мокрая древесина, морская соль, гниющие водоросли, жареная рыба, специи, высыхающий на солнце пот. Дома. Он уже знал, что Энрисса, снарядившая их экспедицию, давно умерла, и решил не тратить время на путешествие в Сурем. Про их корабли успели забыть, новая наместница его и слушать не захочет. Да что наместница, его прошение дальше канцелярии не пустят. Нужно идти к герцогу, глава морского братства говорит за всех, значит, и за Дэрека.

Ему повезло – купец согласился подбросить поиздержавшегося моряка до дворца в своей повозке, и Дэрек удобно устроился на тюках с тканями, даже вздремнул немного. Нынешнего герцога он никогда не видел, как, впрочем, и предыдущего, но знал, что тот не откажется его выслушать. На совете говорят только капитаны, но каждый, кто платит десятину, имеет право обратиться к главе братства за помощью. Он отыскал управляющего, высокого узколицего человека с таким выражением лица, словно ему под носом собачьим дерьмом помазали, смыть – смыли, а запах остался. Вот он теперь ходит и принюхивается, а понять, откуда воняет, не может.

– Со всеми делами сперва ко мне, а я уже решу, куда дальше, – процедил он сквозь зубы.

– Это секретное дело, только для герцога, – пытался протестовать Дэрек, но его никто не слушал. Управляющий развернулся к нему спиной – не хочешь, как хочешь, и собрался уже подозвать стражу, когда раздался недовольный мужской голос:

– Что там еще такое? Что за шум?

– Никакого шума, ваше сиятельство, – с герцогом управляющий разговаривал так же сквозь зубы, как и с Дэреком, и тот против воли почувствовал к грубияну некоторое уважение.

– Что здесь надо этому моряку? – Ванр спустился вниз. Обычно он ни во что не вмешивался, но день выдался жаркий и скучный, заснуть после обеда не получилось, и его сиятельство искал, на ком бы сорвать раздражение. Управляющий, которого он терпеть не мог, как раз кстати попался под руку.

– У него дело к герцогу.

– А с каких это пор вы стали герцогом?

Узкое лицо управляющего скривилось, словно он зажевал лимон:

– Я выполняю свою работу.

– Выполняйте ее от меня подальше. А ты, малый, иди за мной.

Дэрек послушно последовал за невысоким толстым герцогом, чувствуя себя неудобно, словно семейную ссору случайно подсмотрел. Ванр зашел в кабинет и плюхнулся в кресло:

– Ну, что там у тебя такое важное?

Он уже раскаивался, что обругал управляющего – тот наверняка побежит жаловаться Ивенне, Ивенна в очередной раз в двух словах объяснит мужу, почему тот является полным ничтожеством, и вечер пойдет насмарку. Но отступать поздно, придется выслушать этого моряка, а потом уже отправить восвояси. Денег, наверное, пришел просить. Интересно только, почему к нему, а не Корвину? Всем, связанным с морем, занимался его сын, герцогиня управляла землями, а Ванр маялся от безделья. Так и быть, если этот оборванец расскажет интересную историю, денег он ему даст. Хоть как-то развеет скуку.