Дети природы. Возрождение

— Сначала Валентий вынудил взять с собой незаменимого сынка! Куда без него, проглоти меня гуаса?! — продолжал кричать Артемис, не обращая внимания на Гратия, который залился краской и от бессильной злости потупил глаза. — Теперь выскакивает девица Миро! Нам теперь за молодняком следить?! Или делами заниматься?! Себя бы сохранить! Самим бы в общину вернуться!

Ясмина, слушая гневную речь, старалась выбраться из кузова повозки. Она мечтала только об одном — успеть забежать за ближайшее дерево, не замочив брюки! Поставив ногу на колесо, неуклюже подалась назад и рухнула бы на спину, если бы Артемис, вовремя подскочив, не подхватил ее.

Очутившись на земле, девушка хотела ринуться в лес, но слабые, ватные ноги не слушались и заплетались, позволяя лишь едва брести к деревьям.

— Она что, так убегает? — хохотнув, подал голос Демидий.

— Не думаю, — ответил Артемис, потирая ладонями лицо, — и вытерпела же еще так долго! Вернуться уже не получится! Ну, Ясмина! Никогда бы не подумал, что может выкинуть такую дерзость!

— Я всегда говорил, что она — наглая мышь! — распылялся Гратий. — Вечно подслушивает, сует свой нос...

— А ты молчи! — рявкнул Демидий. — Надо было тебе потащиться с нами!

— Я уже взрослый! Хорошо стреляю! И не буду обузой! — обиженно возражал молодой рыбак.

— Ну да, ну да, — подкатив глаза, протянул Артемис и сплюнул на землю.

— Идет, — сказал Демидий, и все посмотрели на девушку.

Ощущая спасительный прилив крови к застывшим частям тела и испытывая облегчение, Ясмина теперь могла думать не только о боли. Медленно ступая в сторону повозки, она сгорала от стыда и со страхом смотрела на рыбаков. Остановившись перед Артемисом, склонила голову, покорно ожидая нравоучений.

— Об отце ты хоть подумала? — тихо, укорительно спросил рыбак, стараясь заглянуть Ясмине в глаза.

— Мне очень нужно в город, — прошептала она.

— Попроситься язык отсох? — грубо спросил Демидий.

Глаза Ясмины наполнились слезами. Несколько раз всхлипнув, она отчаянно воскликнула:

— Попросилась, не пустил! Время, говорит, не подходящее!

— И он прав, — мрачно проговорил Артемис, — ладно, лезь в повозку, делать нечего уже. Твоя взяла.

Ясмина забралась в кузов. Облокотившись на бочки, отвернулась к лесу и притихла, иногда утирая слезы. Гратий устроился на задке, свесив с него ноги. Демидий управлял телегой, а Артемис двигался рядом, верхом на сером Гризэусе.

Солнце клонилось к земле. Ясмина так и сидела, храня молчание. Гнев рыбаков стих, сменившись немым неодобрением. Она знала: мужчины примирятся с ее присутствием, и терпеливо ждала. Гратий же, напротив, смачно откусывая налитое яблоко, болтал ногами и беспрерывно разговаривал.

— Где будем спать? — задал он очередной вопрос.

— Эту ночь — в лесу, — ответил Демидий, — до общины пахарей посветлу не успеем доехать. Скоро будем готовиться к ночлегу.

Артемис, покачиваясь в такт лошадиному шагу, бросил на Ясмину потеплевший взгляд. Он достал из-за пояса баклагу и протянул девушке.

— На, выпей, — сказал, тряхнув рукой. Рыбак подкинул сосуд, и Ясмина тут же его поймала.

Откинув пробку, она жадно пила воду из узкого горлышка. Демидий обернулся, и, улыбнувшись, достал из мягкой, переброшенной через плечо сумки большую грушу.

— Держи. — Он подал Ясмине фрукт, который девушка принялась часто откусывать и торопливо пережевывать.

Съев грушу вместе с огрызком, она, опомнившись, промолвила:

— Спасибо большое.

Артемис кивнул в ответ и с напускным интересом спросил:

— Зачем тебе так нужно в город?

Гратий, перестав шевелить ногами и жевать, прислушался. Ясмина не знала, что ответить рыбаку. "Следую за наваждением? Стараюсь лучше узнать себя?" Выдумывать не хотелось, но за правду ее только засмеют.

— Мир... — выпалила Ясмина, — хочу увидеть мир...

Артемис, прищурив глаза, снисходительно сказал:

— Врать совсем не умеешь...

— Смотрите, — встревожено произнес Демидий, — нас ждет встреча.

Он указал на видневшиеся вдалеке силуэты всадников. Артемис огляделся: свернуть в лес путь не позволял.

— Будем надеяться, что это не сборщики подати, — хмуро сказал он.

— Ясмина, — крикнул Демидий, — отыщи в кузове мой плащ и накинь его с капюшоном.

Телега двигалась вперед, путники хранили натянутое молчание. Только разглядев на чужаках одеяния, лишенные королевской символики, рыбаки успокоились. К ним навстречу, погоняя лошадей, приближалось четверо мужчин в темных брюках и широких рубашках, грудь одного из них защищали латы.

Поравнявшись с телегой, они задержали лошадей. Демидий натянул поводья.

— Здравствовать, Вам, путники! — весело прокричал всадник на древней, облезлой кобыле. Он и сам уже был дряблым стариком, с жидкими серыми волосами, едва прикрывающими голову.

Ясмина, поморщилась, учуяв резкий запах, смешанный из пота, вина и навоза. Она крепче укуталась в плащ и опустила голову. Бросив взгляд на Гратия, заметила, что колчан со стрелами и лук теперь лежат возле руки рыбака.

— И Вам не болеть, — отозвался Демидий, натянув на лице улыбку, но черные глаза напряженно следили за чужаками.

— Куда путь держите? — спросил другой, помоложе, крепче державшийся в седле.