Дети пространства

Девочка спустила с плеча кошку, и та моментально удрала куда-то по лесенкам и балкам, приделанным к стене дома — видимо, на какую-то высоко расположенную площадку, где можно было без помех догрызть приз. Король Стеллу сегодня явно не интересовал. Сама же Лоиса торжественно вручила родителям диплом и исчезла в доме.

Старшие Сейберты обсуждали какие-то местные новости. Анджей уселся рядом, не особо вмешиваясь в разговор, поскольку не имел никакого представления об обсуждаемых проблемах. Но вот в разговоре всплыло имя Питера кхе-Чьоля, который, оказывается, недавно опубликовал эссе с критикой традиционных правил кошачьих соревнований. Причём, хотя Сейберты были профессиональными кэттерами, и их кошка только что выиграла подобный турнир, они не могли не признать определённой логической красоты за его аргументами.

Люди и собаки болота

Мотрисса оторвалась от насыпи и почти бесшумно заскользила по эстакаде, заставившей Анджея вспомнить марсианский рейлер. Провалившаяся вниз поверхность планеты из саванны с редкими деревьями и кустами превратилась в сплошной густой темно-зелёный лес, в котором изредка мелькали небольшие озёра и расчищенные поля. Потом чуть ли не в сотне метров внизу блеснула синева довольно широкой реки. Мотрисса начала плавно сбавлять ход.

— Пошли на выход, — скомандовала Ильма. — Здесь очень короткая остановка.

Они едва успели дотащить рюкзаки до тамбура, когда мотрисса затормозила окончательно. Ильма нажала светящуюся зелёную кнопку, и двери открылись, а часть пола тамбура уехала куда-то внутрь, открывая крутую лесенку. По ней наши герои спустились на низкий перрон — пространство, огороженное каменными плитами и засыпанное щебёнкой, которое поднималось выше уровня рельсов от силы на десять сантиметров.

Чуть дальше от рельсов стоял маленький домик с вывеской «Bro på Dalia»[36]. Около домика их ждал мотоцикл с коляской, за рулём которого сидел, как сначала подумал Анджей, мальчик-подросток примерно курса второго старшей школы. Однако, присмотревшись, он понял, что это девушка и, видимо, всё же несколько постарше.

— Здравствуй, Тири! А я думала, ты загонишь сюда глайдер, — поприветствовала её Ильма.

Девушка задумалась.

— Знаешь, пожалуй, глайдер вполне пройдёт по этой дороге. Но проще было одолжить мотоцикл у деда Ниссе, тем более груза у вас не так много.

Ехать вниз по долине пришлось довольно долго. Если железная дорога пересекала долину по прямой, то колёсная, очень неплохого качества, отсыпанная гравием, прихотливо извивалась между опор эстакады, иногда отклоняясь от неё чуть ли не на километр в сторону. В конце концов мотоцикл прогрохотал по деревянному мосту почти стометровой длины и въехал в деревню, расположенную на довольно крутом откосе над рекой.

— Зачем такой длинный мост? — спросил Анджей. — Вроде я не видел под ним никакой реки. Только парочка озёр внизу.

— Это сейчас там нет никакой реки, — пояснила водительница мотоцикла. — А как пройдут дожди, Далия поднимется метра на три, и будет широченная протока.

Они поставили мотоцикл около одного из домов. Тири постучала в окошко, перекинулась парой слов с хозяином (видимо, не только дома, но и мотоцикла), а потом все трое спустились по крутому откосу к реке, где на покрытом травой пологом бережку стоял… нет, лежал… нет, всё-таки стоял широкий плоский катер с воздушным винтом в кольцевом обтекателе на корме.

Анджей подумал, что сейчас ему придётся взять на себя основную часть работы по спихиванию этой штуковины на воду. Но Тири жестом предложила размещаться, и Ильма решительно полезла в катер вместе с рюкзаком. Журналист последовал её примеру. Когда они устроились, хозяйка катера завела мотор, и судно с лёгким гудением приподнялось над травой, а потом плавно тронулось с места и съехало в реку.

Река была внушительной. С железнодорожного моста она не производила такого впечатления, но вблизи оказалась не меньше Дуная в Вене. Да и текла, кстати, ничуть не медленнее, хотя местность, которую они пересекли по железной дороге, производила впечатление равнинной. Впрочем, равнинность её оказалась довольно относительной: через пару часов движения вверх по течению долина сузилась, берега ощетинились скалами, и река превратилась в довольно бурный поток. Глайдер взбирался по быстрине, почти не снижая скорости, поскольку скользил над водой, а не по воде. Водоизмещающему судну пришлось бы гораздо туже.

Но вот быстрина кончилась, и глайдер вплыл в безбрежное море высокого тростника, торчащего из воды выше человеческого роста. Через это огромное болото пролегали открытые протоки. Разумеется, ширина каждой из них была несравнима с шириной русла ниже порогов.

— Это болото называется Ованфорсар, «Над порогами», — сказала Ильма. — Здесь живет весьма необычный народ.