Дети Революции

Огромный, паукообразный механизм спрыгнул с потолка, приветствуя их залпами четырёх праховых орудий. Адам рванулся в сторону, уклоняясь от первых залпов, вспоровших прочную обшивку вагона. Блейк устремилась вперёд чуть в стороне, используя свой трос, чтобы обернуть катану вокруг массивной опоры робота. Попытку бота ударить её массивной ногой прервал выстрел из Багрянца в прикрывающее системы наведения бронестекло. Блейк мельтешила под ногами дроида, играя в прятки с гибелью — стоило роботу наступить на неё, и никакая аура не спасла бы Блейк от веса многотонной махины. Впрочем, он за неё не волновался — Блейк была умницей. Она знала, что делать.

Каждый, у кого была открыта аура — энергия души, как называли её многие, мог не опасаться смертельных для обычного человека ударов. Аура защищала своих владельцев, дарила им невообразимую силу, ловкость и выносливость. При помощи ауры не ломались и не изнашивались сложные механизмы в оружии охотников, обреченные, без её воздействия, стать лишь бесполезными игрушками, вышедшими из строя после первого боя или даже удара. Но главным преимуществом ауры было проявление — особая способность, сравнимая лишь, с силами персонажей развлекательных комиксов. Телекинез, манипуляция стеклом и пламенем, иллюзии, и много что ещё. Один из его соратников мог телепортировать себя к тому предмету, которого коснулся. Другой мог по одному взгляду на противника определить все его уязвимые точки, от старых ранений, до неисправности в оружии.

Проявление самого же Адама заключалось в возможности использовать все атаки, бросаемые на него, как топливо для одного, сокрушительного в своей мощи удара. И чем дольше он сохранял необходимый настрой, чем больше он готовил атаку, тем сильнее становился удар.

Адам расставил ноги, полуобнажив клинок. Его проявление питалось гневом. Обычно, для этого ему нужно было лишь подумать о братьях, страдающих под гнётом людей. Вспомнить о всех жертвах, что они принесли, о безразличии и жадности людей.

Но в этот раз у него были другие воспоминания.

Лишённые эмоций слова ведьмы, окружённой охочими до её силы глупцами.

"Мальчик продолжает доказывать свою верность."

Наглая, отвратительная ложь Шни.

"Именно это я и имею в виду! Мы даём фавнам те же зарплаты, что и остальному персоналу в шахтах. Все эти вредоносные слухи про нашу компанию совершенно необоснованны."

У вас нет другого персонала, кроме вкалывающих за гроши фавнов, лживый ты ублюдок!

Насмешливые кривляния фавна-скорпиона.

"Пластиковые солдатики и пешки! Моё сердце и тело принадлежит лишь богине!"

Рисунок розы на его одежде, вышитый нитями с добавлением праха, лезвие полуобнажённого клинка, его волосы вспыхнули слабым красным светом. Робот, перестав охотиться за Блейк, спешно объединил свои орудия в одну, мощнейшую пушку, бьющую потоком разрушительной энергии. Зафиксировав флуктуации ауры, автоматика определила Адама как наиболее угрожающую цель. Тот факт, что он был неподвижен, ещё более укреплял решение робота. Логичные действия. Смертельно предсказуемые.

Луч бело-синей энергии ударил в клинок, но не смог даже вырвать его из рук Адама. Разрушительная энергия, способная насквозь пробить крупного Невермора или испепелить на месте стаю беовульфов, уходила в его клинок как вода в губку, и лишь сильнее становилось исходящее от его тела красное свечение. Заряд в пушках робота кончился и поток разрушительной энергии прекратился. Адам выпрямился. Руки его пульсировали тупой, глубокой болью, предплечья сводило судорогой. Меч рвано подрагивал в ножнах, словно бы готовясь взорваться от поглощённой энергии. Адам рванулся вперёд, встречая занесённую в ударе конечность восходящим ударом вверх. Красный свет вспыхнул в точке удара, окрашивая вагон в новые цвета. Робот рухнул секундой позже, располовиненый на две части мощью удара. Адам вложил клинок в ножны и развернулся к Блейк.

— Заложим заряды здесь и здесь, — он указал на оси вагона, спрятанные в ящиках по бокам, — следующая платформа последняя, отцепим её и работа будет чистой.

Не то, что бы его волновали жизни работников корпорации Шни. Но, их жизни волновали Блейк и, поэтому, он давал им шанс. Если они не были глупы, то поймут, что он с лёгкостью мог оборвать их существование — взорвав поезд или лично, клинком. Это даст им повод задуматься, стоит ли работать на компанию эксплуататоров и кровопийц. Если же они были глупы... Что же, удача не может длиться вечно. Этот мир не любил глупых.

Заряды были установлены. Поезд всё так же слепо ехал вперёд — экипаж наверняка забаррикадировался в вагонах и молился всем богам и духам, в страхе за свои никчёмные шкуры. Им ничто не угрожало — в этот раз. Пусть запомнят его милосердие!

Блейк остановилась перед платформой, со страхом глядя вперёд. Он положил ей руку на плечо.

— Смелее, любовь моя. Будущее не ждёт.