Дети Революции

— Ты знаешь, из-за чего меня объявили неблагонадёжным, Адам?

Удивлённый внезапной сменой темы, Адам непонимающе нахмурился.

— Нет. Читал рапорт Амона, но он не вдавался в общие подробности. Просто записал тебя в предатели. Наверно поэтому сюда и приполз. Плохо помню.

Таксон фыркнул.

— Хочешь сказать, ты к этому не причастен?

Адам недовольно посмотрел на него.

— Я не хочу сказать. Я говорю. Ложь должна использоваться лишь тогда, когда она выгодна.

Таксон скрестил руки на груди.

— Именно. Поэтому ты сейчас можешь лгать, отрицая свою вину в моём, считай приговоре, чтобы я не решился выдать тебя нашим братьям.

Адам безразлично пожал плечами, отвернувшись. Он не собирался выбиваться из сил, отстаивая свою невиновность:

— Думай, что хочешь.

— Не то чтобы я собирался это делать, — добавил Таксон с куда меньшим скептицизмом в голосе, — дважды предатель, всегда предатель, или как там говорят. К тому же, я уже решил что мне дороги назад нет. Ладно, возвращаясь к теме. Так почему, по-твоему, я предал наше дело?

— Полагаю, это связанно с твоими взглядами?

— Ага, сейчас. Я не настолько глуп, чтобы говорить об этом в открытую. Так, стариковское ворчание.

Таксон глубоко вздохнул, нахмурив брови. Из кончиков его пальцев выступили когти — его фавновская черта, обычно тщательно скрываемая от людей.

— Дочка у меня, — он поморщился, — вышла замуж за отставного военного из Атласа. Не знаю уж, как про это пронюхали, и всё, я уже предатель!

Рассмеявшись, Таксон вскинул руки в воздух.

— И что они от меня хотели? Чтобы я публично отрёкся от дочери? От единственной, кто остался от моей жены? Как же! И если бы ещё он сволочью был каким-нибудь. Так нет же, они вместе счастливы. Осели в Вакуо, купили себе дом. Внучка у меня скоро будет. К себе приглашали, понянчить. Внучка. Вот как я от такого могу отречься, Адам, как?

Он не мог ответить на такой вопрос, поэтому просто промолчал. Таксон тяжело вздохнул и поднялся с кресла.

— Отдыхай. Ешь суп. Понадобится в туалет, за дверью направо. Ходи осторожно, тебе хорошенько досталось. Ожог второй степени, одежду пришлось срезать с кожи — тебе повезло, что был без сознания. Три ребра сломаны, одно из них пробило лёгкое. Ещё ты умудрился подхватить воспаление.

Адам молча кивнул.

Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, Таксон покачал головой. Что за бардак.

Незнакомая женщина, вынесшая основную базу Белого Клыка. Адам Таурус на его пороге, полумёртвый. Блейк, воспринявшая его с ней разговоры близко к сердцу и решившая уйти из Белого Клыка. Адам, который спокойно отпустил её, даже не попытавшись помешать.

Он покачал головой. Не то чтобы он хорошо знал молодого лидера Клыка. Блейк... Да, Блейк он знал хорошо. Девушка часто навещала его магазин, покупая различные книги или просто читая их, отсиживаясь в подсобке и слушая его ворчание по поводу и без. Адам же был далёким командиром, с которым Таксон перекидывался, дай духи, несколькими словами за каждую встречу. Но даже учитывая это, решение Адама отпустить Блейк выглядело неправильным. Не в его характере. Впрочем, Таксону было не о чём жаловаться, может у девчушки хоть что-то будет в порядке.

Он зашёл в подсобку, задумчиво перебирая стопки книг.

У него было два варианта. Первый — выходить Адама, дождаться, пока он встанет на ноги, и просто отпустить его с миром. Он не собирался сдавать его бывшим соратникам, это уж точно.

Но с другой стороны...

С другой стороны, Адам был талантливым лидером и бойцом. Да, юношеский идеализм мешал ему видеть вещи в реальном свете. Он делил мир на чёрное и белое, на врагов и друзей. Именно поэтому в пару к Адаму поставили более циничного и прагматичного Амона: первый был символом революции, этаким постерным мальчиком, привлекающим фавнов в организацию. Амон же рассматривал революцию с прагматичной точки зрения, видя мир как набор возможностей и препятствий. Работая вместе, они успешно компенсировали недостатки друг друга, осуществляя эффективное руководство отделением.

Именно поэтому, когда Адам был готов сражаться до собственной смерти, ожидая это и от других, Амон увидел в предложении пощады возможность продолжить дело революции, пусть даже и под началом человека. Адам был готов умереть за революцию, Амон предпочитал подход, при котором за неё умирали другие. Это не значило того, что Адам был глуп или не способен использовать ресурс, что оказался в его распоряжении. Если бы он не решил, что эта женщина является его врагом с самого начала, то, скорее всего, он бы принял её предложение. Но он отнёс её к противникам, что и стало причиной "предательства" Амона.