Дети Робинзона Крузо

Даже не столько непростительным кощунством, сколько абсурдом. Но скоро он все узнает. Тот, рождаемый внутри него, в курсе всего: он узнает все про сферу цвета утреннего моря. Совсем скоро, едва выполнит возложенное.

А пока мелодия сбивалась, и они с Юленькой, обессиленные, да что там — изможденные и мокрые от пота, обнаруживали себя друг у друга в объятиях.

Когда это случилось впервые, Юленька была даже не смущена, она испугалась и быстренько засобиралась домой, отказавшись остаться. Но потом, через день, вернулась. Придумав оправдание, что такой «постели» у нее никогда ни с кем не было, и бесконечное количество сильнейших оргазмов вызвало у нее подобные видения. Что она и поведала Дмитрию Олеговичу, а потом уснула у него на груди. Директор же долго лежал с открытыми глазами и слушал голос Тьмы за окнами. Нет, он не слышал ни скрипки друга Валеньки, ни плеска в ванной. Но это вовсе не означало, что эти тревожные звуки ушли из его жизни. Они были.

Где-то.

Совсем близко.

***

Юленька расцвела. Подружки были уверены, что она завела себе кучу молодых любовников. Целую футбольную команду.

А Дмитрий Олегович проводил свободное время, обсасывая свой любимый палец левой руки.

***

Звонок повторился. Странно, Юленька обычно нажимала на кнопку один раз. Консьерж внизу не пропустит посторонних, только тех, кому назначено, а ведь Дмитрий Олегович больше никого не ждет. Или ждет?

Директор, все еще тяжело переставляя ноги, вышел в прихожую. И тогда звонок прозвучал в третий раз. Слишком настойчиво для трепетной Юленьки, и Дмитрий Олегович почувствовал, как совсем слабая приливная волна, так и не поднявшись, угасла. Директор начал отворять дверь, словно в полусне наблюдая за собственными руками: собственно говоря, зачем он это делает, если это не Юленька. А? Зачем?

(ты должен)

Кому должен? Ох, оставьте уже меня, я и так старый и больной. Никому ничего не должен.

(это твоя ответственность)

Дверь открылась.

На пороге стоял незнакомец. Молодой мужчина. Или... или они знакомы? Директор с недоумением и разочарованием смотрел на незваного гостя. Он ждал Юленьку и сейчас с трудом подавил желание вновь запустить в рот большой палец левой руки.

— Здравствуйте, — вежливо, но без тепла в голосе произнес незнакомец. Более того, директору даже показалось, что он уловил иронию.

— Здравствуйте, — с тихим достоинством отозвался Дмитрий Олегович (этот чертов большой палец чуть опять не двинул к линии губ). — Чем обязан?

— Ну, э... как бы это, — тот помолчал, усмехнулся. — Собственно говоря, я не к вам.

И он пристально посмотрел директору в глаза.

— В каком смысле? — начал Дмитрий Олегович, собираясь объяснить, что, мол, это его квартира, пусть и роскошная, он находится в ней один, и ему сейчас не до нежданных визитов. И тогда что-то щелкнуло у него в голове. И приливная волна вернулась: более того, она сразу стала горячей, обжигающе горячей.

(Ха! Это тот самый малый, что купил у него Бумер. Он купил его последним.)

Губы Дмитрия Олеговича чуть скривились, и он еще собирался задать какой-то совсем уж ненормальный вопрос: «А вы разве не стали дэддрайвером?», но гость опередил его:

— Ку-ку! — странный визитер фамильярно щелкнул пальцами перед лицом директора и сообщил: — Я готов. Мы можем ехать. Можем отправляться.

Сначала лицо Дмитрия Олеговича будто сковала каменная маска, но потом от линии подбородка по щекам пробежала расслабляющая быстрая волна:

— Можно обойтись и без всяких «ку-ку», — губами директора произнес Лже-Дмитрий. Он совершил, будто кривляясь, несколько утрированных мимических движений, подстраивая мышечный тонус под свое новое состояние, и заметно помолодел. Глаза его засверкали, в голос вернулась бодрая твердость, и он вопросил: — Хм... Значит, готов?

— Да, — спокойно отозвался Миха-Лимонад, но все же не смог отвести взгляда от происходящей метаморфозы.

— Это хорошо! — Лже-Дмитрий растянул рот директора в шальной ухмылочке. — Очень хорошо! Значит, мы действительно можем ехать. Вперед! Поехали!

И он устремился за Михой-Лимонадом к лифту, даже не захлопнув за собой дверь.

Дежуривший внизу консьерж вскоре обнаружил это безобразие. Консьерж получал неплохую зарплату и знал, какие люди живут в егодоме. Он, конечно, не встал часовым у дверей квартиры Дмитрия Олеговича, но постарался обеспечить надежную охрану — видеокамерыто на каждом этаже.

С чувством выполненного долга консьерж вернулся на рабочее место. И даже закурил, хоть и было неположено. Но пойди, поймай за руку, а не пойман — не вор. Да и кто его увидит? Напротив, это он, консьерж, видит всех, так сказать, на шаг опережает события. Получается, кто тутхозяин?

— То-то же! — благоразумно согласился консьерж с собственными приятными доводами.

Только... Кое-что еще встревожило консьержа. Он долго не мог понять, что так смутило его в услышанной фразе.

— Полная белиберда! — попытался отмахнуться он.