Дети Рыси

Джучибер видел зверя, затаившегося на самой вершине утёса. Барс лежал на самом краю узкой скалы, высматривая сверху добычу. Его серая как у волка шерсть сливалась с камнем. Ветер тянул в сторону и, судя по всему, он не почуял появления охотника. Нойон бросил взгляд в сторону, пытаясь рассмотреть, что же привлекло на себя внимание зверя. Внизу, между деревьями промелькнул силуэт человека. Приглядевшись, Джучибер узнал шапку Мунгету.

Он мгновенно оценил грозившую тому опасность. Перехватив древко рогатины и выставив перед собой щит, Джучибер мелкими осторожными шажками стал подкрадываться к затаившемуся хищнику. Он старался не глядеть прямо на зверя, дабы тот не почувствовал его приближения.

Джучибер метнулся вперёд и ударил рогатиной в подставленный бок хищника, когда тот уже приготовился к прыжку. В боку зверя открылась широкая рана, из которой хлынул целый поток крови. Барс взревел от неожиданной боли, обнажая пасть, из которой торчали его страшные клыки. Удар, нанесённый коттером, был силён, но не смог уложить зверя. Древко рогатины сломалось под тяжестью огромной кошки, когда барс обернулся и с утробным рыком бросился на Джучибера.

Теперь только смерть могла остановить разъярённого «хозяина гор и лесов». Джучибер хладнокровно выставил вперёд свой щит, а пальцами правой руки крепко стиснул рукоять длинного ножа. В следующее мгновение барс налетел на выставленный недрогнувшей рукой щит, опрокинув человека наземь. Уже падая, Джучибер со всего размаху всадил клинок в белоснежное брюхо зверя.

Удар о землю был настолько силён, что выбил из груди дух, а в глазах поплыли мутные разноцветные круги. Уже слабеющей рукой, из последних сил, он ещё раз вонзил нож в навалившуюся на него тушу, и только потом осознал, что зверь лежит неподвижно.

Всё было кончено. В голове Джучибера мелькнула нелепая мысль о том, что хорошо здесь место ровное: нет камней или коряг, иначе он бы непременно сломал себе спину. Почему-то было больно дышать, а в левой ноге ощущалось жжение. Он закрыл глаза, пытаясь расслабиться и унять сердцебиение.

– Джучибер! Нойон Джучибер! – он услышал чей-то громкий взволнованный голос, звавший его по имени, а затем давившая сверху тяжесть исчезла. Джучибер открыл глаза. Над ним склонилось бледное от волнения лицо Мунгету.

– Жив!? Хвала Небесной Прародительнице, жив!

– Дай пить,– прошептал Джучибер, приходя в себя. Тут же у его пересохших губ оказалась горловина бурдюка.

Осторожно придерживая, Мунгету помог ему приподняться и сесть. Сам он стоял рядом, несколько растерянно переводя взгляд, то на Джучибера, то на лежащего барса.

– Как же ты решился на такое? – покачивая головой, спросил он.

– Ничего,– слабо улыбнувшись, ответил Джучибер.– Я добрался до него раньше, чем он до тебя. Все целы, а это главное.

Из-за деревьев появился всадник. Это был Кайдан. Следом за ним к месту схватки спешили остальные охотники. Каждый вновь прибывший останавливался, чтобы посмотреть поверженного Джучибером зверя. Разглядывая грозного хищника, люди качали головами и восхищённо цокали языками.

Щит Джучибера, принявший на себя удар клыков и когтей хищника и спасший ему жизнь превратился в лохмотья из кожи и дерева. Сам он отделался немногочисленными ушибами и ссадинами. Лишь на бедре, где напоследок зверь рванул его задними когтями, была рваная рана, но Кайдан сумел быстро остановить кровь и наложил повязку. После этого Джучибера посадили в седло и Мунгету, взяв коня под уздцы, осторожно повёл его шагом.

Всю дорогу Джучибер стойко переносил боль от ран. Его качало от слабости, но чувство победы придавало сил, заставляя прямо держаться в седле. Он слышал позади себя восхищённые голоса людей, обсуждавших произошедшее. Лишь одно было немного досадно. Поездка в станицу Волчьей Пади откладывалась на неопределённое время, но он не знал, к чему приведёт эта задержка.

Глава 8

Большая, крытая крашеными войлоками, юрта нойона Суджука стояла возле самого земляного вала, опоясывающего Баргу. Рядом с ней находились четыре юрты поменьше, в которых жили его нукёры и слуги. Два больших бревенчатых амбара с земляной крышей вырастали из крепостного вала позади юрты нойона. Это всё, что составляло его курень внутри станицы.

На самом деле, Суджук был одним из самых богатых людей в улусе коттеров. Говорили, что его богатство своими размерами не уступало даже ханской казне. Кроме собственного куреня в Барге, в подчинении нойона находилось ещё четыре других, кочующих по степи, которыми управляли его родичи и доверенные нукёры. Три с половиной тысячи пастухов пасли стада скота и табуны. Суджуку же принадлежал и табун почти в сотню боевых коней – дахиранов. В отличие от большинства нойонов Суджук не гнушался торговлей. Треть всех шкур и мехов на майдан Барги поставляли люди нойона, перекупая их у тугрских гейров.

Известие о кончине старого хана Суджук воспринял с большим облегчением. Он никогда открыто не враждовал с покойным властителем коттеров, но между ним и Хайдаром не было особой приязни.