Дети Рыси

Разлад с родом Хайдара начался ещё с тех времён, когда молодой Бегтер стал ханом вместо отца. Дело было в том, что каждая семья коттеров держала в своей юрте кота или кошку, которые служили живым воплощением Прародительницы и считались хранителями домашнего очага, а также оберегали хозяев от сглаза и порчи.

Причиной же ссоры Суджука и Бегтера послужил кот последнего. Однажды он забрался через дымогон в юрту нойона, где славно попировал сливками и сметаной, приготовленными для угощения гостей. Будь на месте Суджука кто-либо другой из коттеров, он только бы посмеялся проделке кота. В крайнем случае, потерпевший обратился бы к хозяину с просьбой возместить причинённый ущерб.

Но, застигнутый на месте преступления кот, прежде чем успел сбежать, был здорово отлуплен плетью, после чего был вышвырнут вон. Возможно, такое оскорбление хранителя очага, пусть и чужого, и сошло бы Суджуку с рук, если бы кот принадлежал кому-нибудь другому, а не самому хану.

Поэтому случаю Суджуку пришлось дать объяснение хану, который потребовал возмещения за понесённый урон своей чести. Гордому нойону пришлось в присутствии трёх шаманов при многочисленных свидетелях просить прощения у Бегтера, а затем преподнести ему дар в виде двух объезженных жеребцов-дахиранов и трёх выделанных кож скиппера.

Суджук посчитал, что молодой хан нанёс ему незаслуженную обиду, которую он был вынужден проглотить. Слишком уж силён был Бегтер, находясь на вершине своей славы. Однако ему вскоре представился случай отомстить молодому хану.

Когда разыгралась неравная битва с ченжерами на Эрдыше, то Суджук был одним из первых, кто увёл своих воинов прочь, не оказав помощи Бегтеру и его дружине. Но и тут он поступил хитро. Вместо того чтобы просто уйти, он заставил своих нукёров переправиться на другой берег реки гораздо ниже по течению от того места, где произошел роковой бой. Впоследствии никто не смог упрекнуть нойона, в том, что он и его люди бросили своих соплеменников в беде. Нет. Они искали брод и потому пришли на помощь слишком поздно.

Сейчас нойон Суджук сидел в своей юрте у очага и пил хмельную архи, закусывая вареным мясом. Перед ним стояла большая деревянная миса доверху наполненная бараниной, возле которой возвышалась горка румяных лепёшек из ячменного теста. Жуя нежное мясо молодого барашка, нойон размышлял о будущем.

Ему было над чем подумать. Суджук понимал, что власть Бегтера и Хайдара зиждилась не только в поддержке безродных пастухов, но и в превосходстве богатств над остальными нойонами. Почти все свободные кузнецы и ковали были под рукой хана. Они обеспечивали ханских нукёров и ополчение племени необходимым оружием и снаряжением.

Бегтер стал первым из ханов, что нарушил дедовский обычай и стал кормить и снаряжать не только свою дружину, но и ополчение племени самостоятельно. До этого ханы лишь только возглавляли ополчение племени, которое выставляли они – родовые нойоны. Старый Хайдар продолжил его дело, обещая молодым воинам из куреней Далха-Кота всяческие блага на ханской службе за счёт их же родовых нойонов и старейшин. Кроме тысячи двухсот своих нукёров, он завёл ещё почти восемь тысяч воинов племенного ополчения, которые только числились в своих родах, но непосредственно зависели от хана и его казны.

Конечно, Джучибер как наследник Хайдара, получит многое, в том числе и казну, но не всё. Ибо общую казну в основном пополняют они – нойоны и старейшины племени. Много ли возьмёшь со свободного пастуха или табунщика? Шкуры, да мясо. Может быть, ещё меха от удачной охоты. Нет! Старейшины и родовые нойоны – вот кто основа улуса!

До Суджука дошёл слух, что Сурга-Огул первый из нойонов, что опосля смерти Хайдара не дал общей дани. А почему он, убелённый сединами нойон более высокого рода, должен кормить и снаряжать воинов ополчения, которые всё равно подчиняются хану?! Хана теперь нет. Конечно, остался только его наследник – Джучибер. Ну, да и кто он такой, этот Джучибер?! Пока войсковой съезд не утвердил его ханом, то он такой же нойон, как и все…

Размышляя, Суджук не забывал закусывать архи, и с удовольствием смаковал каждый кусок. Донёсшийся до его слуха топот копыт и ржание лошадей снаружи отвлекли его от дум и такого приятного занятия, как неторопливое насыщение утробы. Нойон искоса взглянул на стену юрты, где висело оружие. Времена нынче стали тревожные. Но он не бросил еду, ибо был уверен в своих нукёрах, бдительно охранявших покой своего хозяина.

– Высокородный нойон Арвед,– раздался из-за порога хриплый бас караульного.

– А-а, это ты Арвед,– просипел Суджук, отбрасывая от себя обглоданную баранью кость, и раскидывая в приветствии руки.– Здравствуй, проходи, будь моим гостем. Здоров ли ты и твои родичи?

Он хлопнул в ладоши, и следом за гостем через порог юрты переступила, склонившись в низком поклоне, служанка. Суджук кивком головы указал на гостя, и служанка молча исчезла за пологом.

– Хвала небесной Рыси! И я, и все мои родичи здоровы.