Дети ржавчины

–  Что-то не так? – осторожно спросил я. Она покачала головой, отвернулась. Я все понял. Запах – удивительное явление. Иногда мне кажется, что он несет информации больше, чем может нести звук или изображение. Часто бывало – идешь по улице, вдруг ветерок доносит из открытого окна запах чужого дома – и останавливаешься как вкопанный. В памяти всплывают во многих подробностях какие-то старые, полузабытые имена, события, настроения. И дом уже кажется не таким чужим. Всего лишь дуновение ветра – и ты в прошлом.

То же самое происходило сейчас с девушкой. Законсервированный на века воздух хранил для нее запахи ее мира. И в этот момент ей, привыкшей за последнее время к ароматам дыма, подгоревшего мяса и конского навоза, стало не по себе. Я не мог ничего поделать, только посочувствовать. А может, и позавидовать.

Она быстро взяла себя в руки, вытерла лицо рукавом. Забралась в темное отверстие люка. Через несколько секунд в капсуле вспыхнул мягкий голубой свет. Я ожидал увидеть что-то вроде панели управления космического корабля. Но все было гораздо скромнее: в дальнем конце помещения – сиденье и тумба с большим черным квадратом на крышке. Все остальное место занимали стеллажи с одинаковыми продолговатыми ящиками без ручек и выступов.

Надежда села на стул, провела ладонью по черному квадрату. На нем медленно проступили какие-то линии. Это был экран, но не телевизионный и не компьютерный.

–  Не стой над душой, – попросила девушка. – Иди лучше посмотри, что вокруг делается.

Я подчинился и занял пост возле нашей машины. Прислушиваться было невозможно – стальной каркас продолжал обтекать, и стук тысяч падающих капель сливался в непрерывный довольно громкий гул. Я прохаживался, кидал камешки, стараясь попасть одним в другой, думал о том, какие возможности откроют нам бомбардировщики.

Надежда закончила колдовать с приборами довольно скоро. Она не спеша вышла из лабиринта контейнеров.

–  Шесть хранилищ отвечают на вызов.

–  И что это значит?

–  Значит, автоматика там еще работает. Я примерно могу вспомнить, где находятся четыре из них. Но есть ли там бомбардировщики…

–  Мне снова придется нырять в незнакомых местах?

–  Теперь уже вряд ли. Я могу открыть любое хранилище прямо отсюда, из этой кабины. Между прочим, мы устраивали их не только под водой.

–  Понятно… – с чувством проговорил я. – Техника на грани фантастики. И что мы будем делать дальше?

–  Полетим проверять. Я уже дала команду на открытие. Если что-то вылезет – сразу заметим.

Уже в кабине, на километровой высоте я вернулся к начатой теме.

–  У вас была действительно очень хорошая техника. Я никогда такой не видел – у нас этого просто нет. Вы, пожалуй, и в дальний космос вышли?

–  Да, вышли, но не в дальний. Это было до моего рождения. Однако потом космические программы свернули – все уходило на оборону. Я не застала ни одного полета.

–  Но ведь у вас была мощная система связи. Неужели вы даже в этом обходились без космических аппаратов?

–  Обходились, – пожала плечами девушка. – А зачем они нужны?

–  Да вот, представь себе, нужны…

Мы о многом разговаривали, перелетая от пункта к пункту. В этот день нам повезло. Мы нашли одно хранилище. Оно располагалось в жерле потухшего вулкана. Насколько я понял, принцип там был обратный – не этажи вылезали из воды, а вода огромного вулканического озера сливалась через шлюзы, открывая сокровища ушедшей цивилизации.

Впрочем, никаких шлюзов нам открывать не пришлось. Они вышли из строя очень давно, и вода вытекла. Контейнеры стояли, продуваемые всеми ветрами. Тем не менее техника в них сохранилась отлично. Кратер располагался в совершенно непроходимых местах, и никто из местных не успел сюда залезть.

Мы спустились на дно, немного задержавшись на склоне, у развалин древней станции. На двух нижних этажах хранилища стояло всего восемь контейнеров, размерами они напоминали не вагоны, а ангары.

–  Посмотри, – сказала Надежда, похлопав один из них по шершавой стенке. – Вот здесь хранятся бомбардировщики.

ТЕРРОР

Мы вернулись на базу в темноте. Здесь уже вовсю шло веселье. Посреди деревенской площади горел огромный костер, на нем жарилось мясо. Вокруг бродили в обнимку погонщики и крестьяне-«чкаловцы», хохотали женщины, рекой лилось вино.

Оказалось, торговая экспедиция не только прошла благополучно, но и принесла деньги. Нищая деревня еще ни разу не видела столько клинков, крестьяне одурели от неожиданного богатства. Погонщики охотно поддержали новоявленный «праздник урожая».

Наш прилет никто, кроме часовых, не заметил.

Я довольно долго толкался у костра среди пьяных людей, пока не отыскал Подорожника. Он, к счастью, держался на ногах вполне крепко.

–  Как слетал? – спросил я.

–  Все хорошо, – лаконично ответил погонщик, шаря глазами за моей спиной. – А где Надежда?

–  Пошла переодеться. Мы полдня мотались по острову, искали новые хранилища.

–  Нашли?

–  Кое-что нашли… А как прошла торговля?

– Говорят, были какие-то неприятности, но все кончилось нормально. Лучше я позову Друга Лошадей, он расскажет. Кстати, тебя тут искал один старый знакомый.

–  Кто?

–  Идем…