Дети ржавчины

Потом я услышал голоса за забором. Калитка заскрипела, и во двор зашли трое. Двое вели третьего. Судя по командным голосам, эти двое были старостами. А вели они, несомненно, Друга Лошадей – скорченного, испуганного, жутко пьяного.

–  Еще один попался! – орали старосты. – Пока все работали, ты по кабакам гулял?

–  Интересно, где только деньги взял? Украл, наверно.

–  Ничего, он свое получит! Он надолго запомнит…

Старика начали колотить. Несильно – просто пинали, толкали друг к другу, а когда он свалился, засвистели хлысты.

–  Мы научим тебя порядку, старый навозник!

–  И сегодня получишь, и завтра, когда протрезвеешь.

Я не усидел на месте. Поднялся и пошел, хотя знал, что, возможно, поступаю по здешним меркам неправильно.

–  Эй, ребятишки, – негромко позвал я. – Хватит уже, наверно. Порядок – хорошо, но зачем вдвоем старичка бить?

Старосты так удивились, что почти сразу перестали работать хлыстами. Обычно им никто не перечил.

–  Ты кто? – оторопело проговорил один, вглядываясь в темноту. – Тебе чего?

–  Это Безымянный, – определил его товарищ. – Он работает на конюшне вместе со старым хрычом.

Я смотрел на этих бойких молодых ребят и думал, с каких харчей они могли наесть такие круглые и блестящие физиономии.

–  Что ты там болтал, Безымянный?

Похоже, они не очень верили своим ушам. Человек с моим статусом просто не мог указывать служителям порядка, как себя вести.

–  Я говорил, что вам нужно отойти от дедушки и заняться другими делами. Я сам доведу его до постели.

Друг Лошадей лежал, почти не шевелясь, и слабо скулил.

–  А что будет, если мы тебя не послушаем и никуда не пойдем? – спросил один из парней почти без иронии. Неизвестно, что он думал в этот момент. Возможно, подозревал, что в мире что-то перевернулось и я стал их начальником, раз уж разговариваю таким тоном.

–  Оставайтесь, – я пожал плечами и быстро поднял старика на себя. – А я пошел.

Поворачиваясь к ним спиной, я ждал немедленной атаки. И почти не ошибся. Как только с парней сошло оцепенение, один из них сорвался с места и ринулся на меня всей своей массой. Наверно, хотел сбить с ног, чтобы мы со стариком с размаху полетели в лужу.

Я всего лишь отступил. Просто шагнул в сторону, выставив левую ногу. Староста зацепился за нее и не успел затормозить. Пробежав несколько шагов по инерции, он не удержался и проехал на животе по грязи.

–  Осторожнее, – вежливо сказал я. – В темноте нужно смотреть под ноги.

Издеваясь над старостой, я не забывал держать ухо востро. Второй замахнулся на меня плеткой, но я в тот момент повернулся, и колыхнувшиеся ноги Друга Лошадей угодили старосте в грудь.

Старик застонал и начал вырываться. Я охотно отпустил его, проследив, чтобы он тут же не растянулся на земле. Он все же не устоял на ногах – опустился на четвереньки и пополз в сторону нашего жилища. У меня появилась возможность закончить диалог со служителями порядка.

Это было нетрудно. Они вели себя, как бараны: наскакивали на меня и едва ли не сталкивались лбами, когда я уходил в сторону. Я ни разу их всерьез не ударил, поэтому и они не воспринимали меня всерьез. Я не нанес им практически никакого ущерба, кроме, конечно, морального. Наверно, со стороны мы напоминали детей, играющих в салочки.

Наконец мне это надоело. Я зашел в тыл одному из старост и хорошо приложил его по загривку, так что парень осел на колени. Второму досталось под колено и в живот. Оба на время разучились быстро передвигаться. Я повернулся и пошел к себе, веря, что они за мной не сунутся. И оказался прав – они остались, удивленные, но все так же уверенные в своей правоте.

Впрочем, у конюшни я решил задержаться. Было интересно узнать, что они скажут. Старосты ничего не сказали, просто поднялись и пошли прочь, бормоча ругательства.

Я постоял немного и уже собрался отправляться домой, как вдруг обратил внимание, что дверь в стене одного из бараков открыта. В проходе неподвижно стоял человек, из-за его спины выбивался неуверенный свет масляной лампы. Человек смотрел на меня.

Я, сам не зная зачем, подошел. Это был Подорожник.

–  Ты дрался как воин, – сказал он, медленно цедя слова сквозь свою холодную улыбочку.

–  И что дальше? – невинно поинтересовался я.

–  Ничего. Наверно, тебя зря сделали конюхом. – После этих слов он развернулся и плотно закрыл за собой дверь. Я остался в темноте и одиночестве. И в недоумении. Что имел в виду Подорожник? Что он хотел – похвалить меня или, может, наоборот?

Вернувшись в свое жилище, я услышал, что Друг Лошадей плачет.

–  Что с тобой? – тихо спросил я, чтобы не побеспокоить спящего Мясоеда.

–  Зачем ты вмешался, зачем защитил меня? – запричитал старик с истерическими нотками в голосе. – Теперь ты всю жизнь будешь требовать с меня плату за это, а ведь я не просил…

Я разозлился и даже плюнул себе под ноги. Потом пошел к своей лежанке, нащупывая дорогу в темноте.

–  Не беспокойся. Не стану я с тебя ничего требовать.

От удивления Друг Лошадей затих.

–  Отчего же не будешь?

–  Мне ничего от тебя не нужно, – буркнул я.

–  Как это не нужно? Нет-нет, не обманывай. Верно, ты задумал какую-то хитрость.