Дети ржавчины

- Только о них и спрашивают. Ну, еще про Тунгусский метеорит, - с досадой проговорил Петр. - А однажды так меня разозлили с этими тарелками. Был как-то в гостях, а там одна дамочка - губки бантиком, глазки фонариками... Ну, дура дурой, представляешь? И вот она, как узнала про меня, так и защебетала: "А, это вы за летающими тарелочками гоняетесь?" Представляешь, какова гадина?

- Не принимай близко к сердцу, - от души посоветовал я.

- Да как же не принимать, Олег?! Ты же сам знаешь, чем нам приходится заниматься. Помнишь, в радиоактивную шахту спускались? А прыгающие камни помнишь? Все-таки хоть и не часто, но рискуем! А эта дура - "за летающими тарелочками гоняетесь".

- Это еще что, - усмехнулся я. - Мне как-то раз звонят по внутренней линии и спрашивают: "Вы порчу снимаете?"

Петька расхохотался, забыв разом свои обиды на мир. Тут подошел внештатник.

- Ерунда эти ваши комплекты, - недовольно пробормотал он. - Ничего стоящего нет.

Я открыл глаза. Гришаня держал в руках несколько пучков травы и полиэтиленовый мешок с какими-то камешками.

- Ты колдовством решил его взять?

- Да при чем тут колдовство? Имеются у меня методы... У нас вода чистая есть?

- Поищи в машине, - сказал Петька. - Там должна быть канистра с водой для радиатора.

- А лучше бы с нами лег позагорать, - добавил я. - Когда еще за город выберешься?

- Когда надо, тогда и выберусь. А банки трехлитровой нет? Ну, ладно, сойдет и канистра.

Я перевернулся на живот и стал безучастно наблюдать, как Гришаня реализует какой-то безумный проект. Он разжигал костер, взбалтывал воду в канистре, что-то растворял в ней.

- Может, они правы?

- Ты о чем? - удивился Петр.

- Я о тех, кто считает нас ловцами зеленых человечков.

Петя выдержал подозрительную паузу.

- Я что-то не очень понимаю...

- А как еще относиться к нам, если любой псих может прийти, объявить себя космическим пришельцем, и при этом он будет внимательно выслушан и подвергнут изучению?

- Ну... Так положено, а иногда это оправдывает себя. Послушай, сдается мне, ты копаешь под собственную хату. Неужели тебе служба надоела?

- Да нет, не надоела, но... Петя, я не вижу цели. Мы с тобой служим огромной и непостижимой организации. Сектор биологии. Сектор геофизики. Сектор человека. Сектор атмосферы - и везде работают люди, много людей, каждый что-то делает, для чего-то нужен. В одном только Секторе информации пятьдесят человек листают газеты и слушают радиопереговоры... А что в итоге? Вся эта людская масса напрягает мозги, мотается по стране и миру, иногда даже рискует жизнью только для того, чтобы найти Явление - и тут же его засекретить.

- Но... Так положено. Вообще, я об этом никогда не думал.

- Еще бы... Директор умеет внушить, что мы все делаем правильно, абсолютно правильно. У него под рукой всегда десяток аргументов нашей необходимости и незаменимости. Послушаешь его - и хочется памятник себе поставить. А если разобраться, от тебя лично, Петя, была хоть раз людям конкретная польза?

- Ну, ты скажешь тоже, - фыркнул Петр. - А ну вспомни хотя бы Блуждающую линзу, которая жгла тайгу под Новосибирском.

- Как же, помню. Нашли ее метеорологи, уничтожили ракетчики. А мы что сделали?

- Как?! Мы ее со всех сторон изучили и дали рекомендации всем этим ракетчикам...

- И что? Кто-то узнал, чем на самом деле была эта Линза?

- А зачем? Ну хорошо. А вот вспомни еще...

- Не нужно, Петя. Я тоже знаю кучу положительных примеров. Но все равно, наша главная цель - прятать и закрывать. И только этому мы посвящаем жизнь.

Петр удивленно посмотрел на меня. Он даже приподнялся, чтоб лучше меня видеть.

- Олег... Неужели тебе совсем не нравится такая работа?

- Нравится. Как такая работа может не нравиться? Но, понимаешь... Выхода из нее нет. Зачем работаю - не знаю. Зачем живу... Семьи у меня нет, сам знаешь. И ничего у меня нет.

- Э-э-э... - понимающе протянул Петя. - Масштабно ты стал мыслить. Сдается мне, Олежек, ты должен пообщаться с нашим психологом.

- Скорей уж с психиатром. Да что толку? Поговорит он со мной, вникнет, а после вернется к своим детям, к своим диссертациям. А я останусь, где был.

Было видно, что Петя от чистой души мне сочувствует и силится что-то посоветовать. Да только не мог он мне помочь, при всем своем желании и доброте. Потому что нельзя вот так, на ходу, придумать, как изменить жизнь.

Я так и не узнал, какая спасительная мысль зрела в его голове, потому что в следующую секунду мы услышали душераздирающий крик внештатника.

Мы вскочили. Гришаня несся к нам со всех ног, подпрыгивая и оборачиваясь. Позади дымился костер.

Мы с Петькой, не сговариваясь, бросились ему навстречу.

- Оно шевелится! Оно оживает! - голосил Гришаня, хватаясь за нас.

Мы не знали, что делать - спасаться или успокаивать нашего товарища, которому от переутомления что-то показалось.

- Вы мне не верите! - вопил Гришаня. - Идите, смотрите сами, там земля шевелится в трех местах, и трава, и кочки!

- Успокойся, Гришаня, сейчас все проверим, - я попытался перекричать его.

Но тут Петр судорожно схватил меня за руку.

- Смотри!