Дети с улицы Мапу

Став за спиной Хаима, Шмулик прислушивается. Однако из-за грохота колес трудно разобрать хоть что-нибудь. Проходит некоторое время, и в вагоне становится душно. У Шмулика кружится голова, его мутит.

Голоса в вагоне стихли. Плач умолк, отчаяние сменилось безразличием.

Поезд останавливается. Кто-то смотрит в щель:

— Поле.

Никто не знал, сколько времени простоял там поезд. Никто не обратил на это внимания.

Полумертвые от духоты и жажды, кто сидя, кто стоя, люди прислонились друг к другу.

Наконец, вагон дернулся, качнулся, загрохотали колеса, и поезд двинулся с места.

Шмулик заметил, что лучи солнца, прорывавшиеся сквозь щели в вагон, побледнели и затем совсем исчезли. Все его чувства обострились. Сапожник Хаим с товарищами снова перешептываются.

— Хаим, — потянул Шмулик сапожника за край одежды, — Хаим, куда нас везут?

— Кто это? Ты, Шмулик? Один? — наклонился к нему сапожник.

— С мамой.

— Ах, так.

Хаим опять повернулся к своим товарищам. Через несколько минут Шмулик услышал тонкий скрип пилы.

— Хаим, — снова попробовал он заговорить с соседом, пилят стенку.

— Тихо, парень, мы хотим распилить и вытащить доску из стены. Может, удастся бежать.

— Скажем всем в вагоне, чтобы бежали, — говорит Шмулик.

— Тише, дурной, еще помешают посреди работы!

— Что это скрипит, как пила? — послышался вдруг вопрос сбоку.

— Наверно, мыши или крысы, — ответил кто-то из друзей Хаима.

Скрип прекратился на некоторое время, затем снова возобновился. Не прошло и часа, как раздался треск выламываемых досок. В вагон ворвался холодный свежий воздух.

— Ой, что это? — воскликнул кто-то.

— Тише, не кричите! Мы проделали дыру в стене… Кто хочет бежать, может выпрыгнуть.

Люди зашевелились. Шмулик почувствовал, что его отпихивают в сторону. Кто-то попробовал зажечь спичку.

— Погаси огонь, сволочь! — угрожающе прикрикнул на него парень, стоявший возле отверстия.

— Люди, не прыгайте, пожалейте нас! Немцы нас всех убьют, запротестовал было кто-то в темноте. Сильные пальцы Хаима ухватили Шмулика за локоть.

— Прыгай, Шмулик, нечего ждать.

— Прыгай, парень, — поторопил его еще кто-то.

— Не могу.

— Прыгай, тебе говорят. Боишься?

— Не могу оставить маму.

Рука Хаима отпустила его локоть.

Шмулик увидел, как Хаим прильнул к пролому. Удар ветра в лицо — и фигура мгновенно исчезла во мраке ночи.

После Хаима и его жены прыгнули еще двое мужчин.

— Шмулик, сынок!

Мальчик почувствовал теплую руку матери.

— Мамаша, не держите его. Пусть парень попробует спастись.

Шмулик увидел немолодого мужчину, стоявшего все время сбоку, в стороне от общего волнения.

— Прыгай, парень, — повернулся мужчина к Шмулику, — матери ты ничем не поможешь, а свою молодую жизнь, может, и спасешь.

Шмулик молчит, только сердце его гулко стучит в груди.

— Мамаша, — продолжает мужчина, — поторопите сына, а то будет поздно.

Горячие слезы покатились по рукам мальчика. Мать обняла сына, крепко прижав его голову к своей груди.

— Прыгай, сынок, прыгай. Может быть, он прав…

— Мама, — прошептал Шмулик, — мамочка моя…

Вдруг кто-то подтолкнул его сзади. Вот он, уже в проломе. Сильный толчок в спину, и ноги его отрываются от пола. В лицо ударил поток свежего холодного воздуха. От оглушающего грохота закружилась голова.

Когда Шмулик открыл глаза, первым его впечатлением была жгучая боль в левом колене и в локте. Ощупал больные места — на пальцах липкая жидкость.

— Кровь! Зато живой! — обрадовался он. Ночь. На небе полная луна. При ее свете Шмулик увидел, что он лежит на краю насыпи. Поодаль чернеют сосны и ели. Где-то прокричал петух. Залаяла собака.

— Лес, — сказал себе Шмулик, — и недалеко село или хутор. Что если кто-нибудь попадется мне на дороге? А где те, что прыгнули передо мной? Куда делся сапожник Хаим?

С трудом поднявшись на ноги, мальчик попробовал шагнуть, без цели, только бы сдвинуться с места. Но боль отдалась во всем теле. Он опять ощупал разбитую ногу: горячая.

Лишь бы не заболеть! Он должен быть сильным и здоровым.

Шмулик понимал, что идти вдоль пути опасно. Нужно спрятаться в чаще леса. На опушке, близ полотна железной дороги, деревья были спилены. Обходя пни, Шмулик углубился в лес.

Лес становился все гуще, все меньше попадалось пней. Темно — хоть глаз выколи. Время от времени подает голос ночная птица, оглушающе квакают лягушки.

«Не залезть бы в болото» — с опасной подумал Шмулик, осторожно ставя ногу на кочку.

Высокая лесная трава путается в ногах. Сосны и ели сменились лиственными деревьями с густой кроной. Шмулик понял, что сухой сосновый бор остался позади и что впереди болота.

Ему вспомнились рассказы, которые приходилось слышать в детстве о болотах, засасывающих людей бесследно.

Шмулик очень устал, с трудом передвигает ноги. Голова будто свинцом налита. Усевшись на землю под раскидистым деревом, он прислоняется головой к стволу и тут же засыпает.

Проснулся он от странного ощущения, что кто-то есть рядом с ним. Открыл глаза. Хотел было вскочить и бежать, но не мог двинуться с места. За ночь раненая нога распухла. Волоча ее за собой, Шмулик пополз в заросли папоротника.