Дети Шини (СИ)

- Что происходит? - отчаянно закричала я, захлебываясь негодованием. - Зачем вы это устраиваете? Мы вас пустили, по-хорошему отнеслись, а вы беспредельничаете. Вы же взрослые люди! Как вы можете?

- О! - хмыкнул Старый. - Килька умеет разговаривать?

Охотники переглянулись, и стали громогласно хохотать, точно он сказал что-то смешное.

- Иди в угол и сиди там, пока не позвали, а вы двое бегом сюда.

- Никуда я не пойду. Я, конечно, понимаю, что вы взрослые, и хотите уважения, но мы тоже люди. Так что давайте всё-таки по-человечески общаться. Мы вам ничего плохого не сделали.

- Иди в угол, - сквозь зубы процедил Старый.

- Вы пользуетесь тем, что вы сильнее, и сами уже не знаете к чему придраться.

Старый, угрожающе глядя на меня исподлобья, развернулся на стуле, собираясь встать, и тут вдруг Амелин как заорет мне в ухо:

- Иди в угол, идиотка.

И как пихнет в плечо так, что я отлетела на несколько шагов назад.

Дальше всё происходило словно во сне.

Они им налили по полному стакану водки и заставили пить. Петров и несчастный Марков взяли и стали цедить маленькими глотками, а Амелин попытался объяснить, что у него на алкоголь аллергия, и что от водки он может даже умереть. Но Макс отвесил ему подзатыльник и сказал, что если он продолжит артачиться, то в него её вольют силой.

Тогда Амелин медленно, но не отрываясь, точно это была вода, всё-таки выпил весь стакан, и Кузя весело зааплодировал.

- Не благодарите, - не понятно к чему произнес Старый. - Не надо.

Его движения были уже нечеткими и заторможенными. Того и гляди уснет прямо за столом. Он с трудом концентрировал взгляд и каждый раз забывал, что хотел сказать.

Зато Кузя после измывательств над Марковым обрел какую-то новую силу. Он уже не сильно качался и более связно говорил, но большая часть его слов была адресована Маркову. И все эти слова звучали либо нецензурно, либо оскорбительно, но чаще и то, и другое.

- Слышь, ботан, какая из них твоя девчонка-то? - Кузя мотнул головой в нашу сторону.

- Ах-ха-ха, - закатился Макс.

- Ничего, - сказал Кузя, многозначительно покачав пальцем. - Раз уж мы взялись из них мужиков делать, нужно идти до конца.

Он уверенно встал, подошел к нам и резко выдернул Настю с матраса. Она только пискнуть успела.

- На вот. Целуй её, чтобы мы хоть поняли, что не зря тут стараемся, воспитываем вас.

Марков с разбитой губой, размякший от водки, слепо щурясь, как-то весь сжался и задергался, даже, когда он водку пил, у него лицо и то спокойнее было.

- Что за хрень? - подключился Старый. - Задроты конченные. Даже девок поцеловать не могут.

- А ты ему пример покажи, - гнусно улыбаясь, посоветовал Макс.

- Я могу, - с готовностью отозвался Старый и даже кое-как поднялся.

И тут вдруг с матраса, где лежал Валера, послышался недовольный полусонный голос:

- Папа. Кончай фигней страдать.

- Что? - Старый изумленно замер. - Валера, я не ослышался? Ты это за мою нравственность переживаешь?

- Ну, конечно, - гоготнул Макс. - Он вон, за неё волнуется.

- Слушай, Валер, ты это серьёзно? - Старый опешил. - Вот эта вобла тебе приглянулась? Скажи, что Макс ошибся, пожалуйста. Не расстраивай меня.

- Просто отвяжитесь от неё, - сказал Валера тоном, не терпящим возражений.

- Я в шоке, - схватился за голову Старый.

- Там ещё Килька в запасе есть, - подсказал Кузя.

Я и без этого поняла к чему всё идет, но на этот раз у меня в руках не было даже мешка со сменкой. Так что Амелин, наверное, ликовал, потому что я поняла какая была дура, когда не разрешила ему взять хотя бы нож.

Теперь же у меня было три выхода: вскочить и вылететь пулей из зала, пока Макс прикуривает новую сигарету, наброситься на Старого и бить его до тех пор, пока он не врежет мне или же послушно, по совету Петрова, без геморроев выполнять то, что скажут.

Но когда я встала, специально не дожидаясь пока они подойдут, всё же выбрав побег, Макс, самый трезвый и сидевший ближе всех к двери, так пристально уставился на меня, что я поняла, стоит дернуться, и он тут же сорвется следом, даже не дав добежать до двери.

Поэтому оставался только вариант с дракой.

Но не успела я для решительности набрать в легкие побольше воздуха, как вдруг перед Старым неожиданно возник Амелин:

- А хотите, я покажу, что могу?

Старый как-то недовольно нахмурился, а Макс сразу охотно согласился:

- Конечно, хотим.

Амелин подошел к столу, так, чтобы всем было видно, и быстро, резкими движениями стащил через голову толстовку, затем футболку, выставив на всеобщее обозрение своё бледное изуродованное тело с порезанными руками, ожогами и странными шрамами на спине и плечах.

- Хренасе, - присвистнул Макс.

- Жёстко, - подтвердил Старый.

Амелин осторожно взял из рук Старого сигарету и медленно, неотрывно глядя ему в глаза, поднес её к изгибу своего локтя и прижал.

Сигарета задымила, норовя вот-вот потухнуть. Тогда он снова раскурил её и опять затушил о себя, затем повторил это ещё два раза. При этом лицо его было ровное, сосредоточенное, губы поджаты, но когда он остановился, они вновь растянулись в привычную детскую улыбку.