Дети Шини (СИ)

При этом раз в пять минут звонил Марков и психовал, что на вокзале рядом с ними ходят полицейские и подозрительно косятся. Он так громко и нервно это говорил, что даже я, сидя рядом с Якушиным, всё слышала. Но масла в огонь подлила Сёмина, когда стала делать замечания, что мы очень быстро и опасно едем, а в довершении всего, Петров заныл, что его укачивает. Одним словом, Якушин по неосторожности очень грубо подрезал какой-то синий Мерс. Понятное дело, что опыта вождения у него особо и не было, а тут ещё нервы и мы. Но водитель Мерса об этом не знал, да, возможно, если бы и знал, то это ничего не изменило бы. Потому что после того, как он возмущенно и яростно отсигналил нам сзади, попросту взял, обогнал и встал перед Газелью. Мы тоже остановились. Якушин напрягся, мы с Настей тоже, а Петров, которому сзади ничего видно не было, стал выспрашивать, что да как. Но все молчали. Просто сидели и опасливо наблюдали, как из Мерса решительно вышел довольно молодой, прилично одетый мужик с бородой, подошел и требовательно постучал в дверь. И мы с Настей в один голос закричали на Якушина "сиди". Однако он, хоть и замялся немного, но всё же вышел к этому мужику. Глупо, конечно, было рассчитывать, что тот пришел разговоры разговаривать, но когда он резко ударил Якушина по лицу кулаком, мы с Настей громко ахнули от неожиданности. Семина тут же закрыла глаза ладонями, а я полезла через водительское сидение, спасать Якушина. Но мужик не стал дожидаться продолжения, крикнул ещё что-то матом и быстро ретировался.

Якушин вернулся на своё место жутко злой и расстроенный. Из носа у него шла кровь, а на переносице появилась рассеченная ссадина. Было видно, что ему стыдно и унизительно перед нами, и от этого нам тоже было неловко. Даже Петрову.

- Подумаешь, - наигранно беспечным голосом сказал тот. - Чего такого? А кто не получал? Меня, вон, летом этим дворовые немного попинали, за то, что я их девчонок на камеру записывал. Гонялись, правда, долго, на крыше девятиэтажки только догнали, да я бы и не бегал, может, но за камеру волновался. Уверен был, что отнимут. И отняли, конечно, в итоге. Там, на крыше.

- Да, заткнись, уже, - одернула его я. - К чему это сейчас?

Петров обижено замолчал, однако тихонько достал камеру, подполз к переговорному окошку и попытался поймать Якушина в кадр, тогда я так разозлилась, что вырвала у него эту камеру и запихнула под своё сидение. Настя сказала, что в её сумке сзади есть целая упаковка бумажных платков и Петров стал искать их, а пока шумно возился и перекрикивался с Настей, то разбудил Амелина.

Я слышала, как тот спросил Петрова, куда мы едем, а когда услышал про больницу, хрипло, но отчетливо крикнул, так, что слышно было всем:

- Если отвезете меня в больницу, то я вас сразу сдам. Обещаю.

- Ну чего, ты, - попытался урезонить его Петров, передавая Якушину платки. - От воспаления лёгких люди даже под присмотром врачей умирают. А у нас теперь и дома-то нет.

- В больницу я не поеду, - упрямо повторил Амелин.

- Знаешь, Костя, нам и без твоих капризов неприятностей хватает, - сказала я, поворачиваясь к окошку и пытаясь разглядеть его в темноте кузова.

- Как приятно, что ты, наконец, запомнила, как меня зовут, - едва сдерживая кашель, прохрипел он. - Теперь я тем более туда не хочу.

Якушин закончил вытирать кровь, внимательно оглядел пострадавший нос в зеркало, скинул использованные платки на коврик себе под ноги и вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая "что делать?". Я пожала плечами. Если прислушиваться к голосу разума, то Амелина, конечно же, нужно было без разговоров везти в больницу, но что-то внутри меня противилось этому решению. Ведь, он был в таком же положении, что и мы и отдать его на растерзание было бы не честно, пусть он даже чудак и суицидник. К тому же, он грозил сдать нас полиции.

Якушин точно прочел мои мысли.

- Ладно, - сказал он. - Ты сам себе хозяин.

А затем мы развернулись и поехали назад. После дорожного происшествия Марков, точно почувствовав, неожиданно перестал нам названивать. Но когда мы подъехали к вокзалу и, наконец, перезвонили ему, то он почему-то трубку не взял. Герасимов вообще оказался недоступен. Тогда, мы с Петровым сами пошли за ними, но в зале ожидания ни Маркова, ни Герасимова не оказалось. Обшарили всё вокруг вплоть до туалетов, однако парни как сквозь землю провалились. Пришлось вернуться к машине.

Якушин сидел на корточках у обочины и прикладывал к разбитому носу снег, а Настя стояла рядом и горестно охала.

- Их нет, - сообщил Петров. - Может, в полицию забрали?

- Если забрали в полицию, - сказал Якушин, отплевываясь от снега, - то сейчас начнется на нас облава.

- Может, они ничего не расскажут? - Настя машинально забрала горсть снега из его руки и начала сама прикладывать ему к переносице, Якушин даже не противился.