Дети Шини (СИ)

Якушин заметно повеселел, и всё-таки рассказал, где был. Оказывается, он заметил машины скорой помощи возле того кирпичного здания, которое мы проходили, когда искали его, и решил, что там находится больница, поэтому пошел туда, чтобы ему "посмотрели нос". Но, выяснилось, что это детская поликлиника, и закрылась она в шесть часов. Однако в одной из машин скорой сидели двое санитаров, Якушин разговорился с ними и попросил "глянуть". Санитары подтвердили, что нос сломан, но вправлять отказывались. Дескать, это нужно, чтобы специально-обученный хирург-лор делал. Но Якушин стал их уламывать, что если нос не поправить в самое ближайшее время, то он криво срастется. В общем, так им надоел, что они согласились. Один держал, а другой дергал. И что это было ужасно больно, и что он орал, возможно, похлеще, чем вчера Амелин.

А когда закончил рассказывать, я услышала сзади шумное сопение. Парни дружно отрубились. Настя привалилась к моему плечу и тоже уснула.

Глаза у меня отчаянно слипались, но я решила, что хоть кто-то должен разговаривать с Якушиным, иначе, не дай бог, его тоже потянет в сон.

- А что это за штука у тебя на шее? Почему вдруг эта тётка стала так возмущаться? Что значит DNR?

Вокруг нас стояла ночь. Морозная, глухая, непроглядная. Лишь изредка проносились мимо ослепляющие желто-белым светом встречные машины и редкие, одинокие, но отчего-то из этой кромешной темноты, кажущиеся очень уютными, бензоколонки. По радио тихо мурлыкало: "You went straight for the knife, and I prepared to die. Your blade it shines. Looked me straight in the eye, you turned the gas on high. Held the flame alight".

- Тётка эта вообще дура, - насмешливо фыркнул Якушин. - Кто же дает Аспирин человеку с кровотечением? А Супрастин вообще к чему? Это же от аллергии.

Он сунул руку в карман, нашел таблетки, которые она ему дала, и бросил их в бардачок.

- DNR- это: do not resuscitate. Значит - не откачивать.

- В каком это смысле?

- Да, в самом прямом. Отказ от реанимации.

- С чего вдруг? - удивилась я. - Я понимаю, у кого-то вроде Амелина было бы такое. Но, ты? Зачем?

- Это не совсем то, и в нашей стране всё равно не работает, - сказал он. - Просто была одна история, я ещё в школе учился. Поехал в центр, в район Боровицкой, меня отец попросил в один офис заехать, бумаги отвезти. В общем, отвез, возвращаюсь. Поздний август, жара. Тихий такой, настоящий уютный московский дворик. Народу - никого. И тут смотрю, на лавочке, на детской площадке, седой мужик лежит, а рядом бабулька, его жена суетится, голову пытается приподнять. Подхожу, спрашиваю, нужна ли помощь, а эта старушка, маленькая короткостриженая в очках и кедах, вдруг как начнет мне что-то по-немецки втирать. Трещит, трещит на своем, и на сердце ему показывает. Я сразу понял, что дело плохо, у чувака приступ, они иностранцы, вокруг никого нет. Он такой полноватый, но располагающий, дышит часто и тяжело, как будто совсем воздуха не хватает. Я дал им бутылку воды. А как только жена его напоила, наверняка, жена, он открыл яркие, нереально голубые глаза и так ей подмигнул, что у меня у самого сердце сжалось. Типа успокаивал. Я сразу вызвал скорую. Старушка же всё это время, что-то пыталась объяснить, даже за руку держала, точно боялась, что уйду. Потом я врубился, чего она хочет. Приподнял его за плечи, а она на лавку села, положила его голову к себе на колени и стала гладить. Затем достала свой фотоаппарат и давай показывать мне фотографии из их путешествия. Они оба, старые, но счастливые, на фоне прекрасных живописных видов из разных стран. И умирающий мужчина этот казался на тех фотографиях удивительно жизнелюбивым и бодрым человеком. Не знаю, зачем она это всё мне показывала, но это было жестоко, потому что я чувствовал, что хочу им помочь, но не могу. А потом приехала скорая. Врачи подбежали, согнали старушку с лавки и, к моему облегчению, начали производить какие-то манипуляции. Но тут внезапно женщина начала громко кричать, ругаться на них и оттаскивать от мужа. Хватала за руки и причитала, один доктор попросил меня убрать её подальше. Я попытался отвести её в сторону, но она всё равно вырвалась, кинулась к мужу, расстегнула ему рубашку и начала совать врачам в нос этот вот кулон. Они по очереди посмотрели на него, усмехнулись и, у нас на глазах сняв его, швырнули в песочницу. Через минуту все уехали, а я пошел, поднял кулон и забрал себе. Только потом отец рассказал, что это значит. Теперь ношу, чтобы не забывать, что каждый день имеет значение.

- Получается, что тот человек хотел умереть? И его жена знала об этом?

- Да не хотел он умирать. Просто когда приходит время, и тело уже не справляется, лучше помереть счастливым на свободе, чем в больничных застенках. На коленях у любимой жены, летним днем на лавочке в парке.

- Круто, - сказала я, пытаясь осмыслить услышанное. - Но зачем ты пошел в Мед, если должен будешь заниматься откачиванием?