Дети шпионов 2008

– Мост жалко, он наш, отечественный. А машина – американская. – И Алешка достал из кармана свой любимый перочинный ножик.

Я без лишних слов взял его за шиворот и потащил к мостику.

Бабули с семечками там в этот раз не было – наверное, в Америку уехала торговать. Вместо нее был дедуля с ведром живых раков.

– Давай купим, – сказал Алешка. – Хоть одного, Дим!

– На фиг он тебе?

– За шиворот Славе засунем. Классно будет, а?!

Что-то он сегодня агрессивно настроен. Прямо крокодил какой-то. Голодный.

Но Алешка тут же забыл о раках, о Славином шивороте – по мосту прохаживался, попыхивая сигарой и помахивая тросточкой, наш тихий американец. Вид у него был озабоченный. Даже сердитый. Сигара зло дымила, вроде заводской трубы. Тросточка постукивала по столбикам перил.

Мы притормозили возле деда, стали одним глазом рассматривать лениво копошившихся и шуршавших в ведре раков, а другой глаз не спускали с мистера Игла.

А он нервничал все больше и больше. Потом прислонился попой к перилам, достал из кармана плитку шоколада и стал его с отвращением жевать. Не выпуская сигары изо рта.

Деду надоело, что мы только пялимся на его товар, а покупать не собираемся.

– И долго будем глядеть? – спросил он недовольно. – Не зоопарк, чай.

– Не зоопарк, – со вздохом согласился Алешка. – Они у вас глупые какие-то…

– Сам ты глупый! Гляди! – дед смело сунул руку в ведро.

Тут же самый умный рак вцепился клешней в его грязный палец. Но деда это не смутило, он высоко поднял рака и сказал гордо:

– Красавец!

Красавец меланхолично висел, вцепившись в палец, шевелил длинными усами и ворочал выпуклыми глазами.

– От них, знаешь, какая польза? С пивом. А еще они экологию блюдут. Утопленников кушают.

Тут уж я не выдержал:

– Вы так никогда их не продадите, с вашей рекламой. Кому такие людоеды нужны?

– А я бы взял, – сказал Алешка. – И за шиворот…

Он не договорил. Мистер Игл доел всю плитку, с трудом сглотнул, скомкал обертку и сунул ее в дырку четвертого столба. Бросил сигару в речку и пошел к своему синему «Форду».

Я было двинулся за ним, но Лешка спокойно сказал:

– Зачем спешить? И так все ясно. Давай купим какого-нибудь людоеда и поедем спокойно домой.

Людоеда мы покупать не стали, хоть дед и сильно обиделся. И ворчал нам вслед:

– Капризы. Креветок им подавай! Маленькие, а шустрые.

Кто маленькие и шустрые – мы или креветки – не было ясно. Да и не до деда нам было.

– Дим, – сказал Алешка по дороге на станцию. – Эта дырка у них вроде почтового ящика. Этот Слава должен что-то разнюхать в лаборатории и сообщить этому… орлу игольчатому. Он должен положить в дырку или записку, или какой-нибудь предмет. Понял? А куда положить, Слава не знает, календарик-то – тю-тю! Он только знает, что ихняя заначка в Малаховке – и все. Мы с тобой, Дим, прервали их шпионскую сеть. То есть эту… связь. Бедный Слава! Но ничего, Дим, мы ему поможем. И всей американской разведке. Нам не жалко!

Я никак не мог понять, почему мы должны помогать всей американской разведке? И я спросил об этом Алешку.

– А кто ж ей еще поможет? – И он улыбнулся. – Нужно только их не спугнуть. А для этого, Дим, ты должен кое-что сделать.

– Проникнуть в посольство и сказать: все у вас, дорогие наши шпионы, в порядке, не волнуйтесь, связь налажена.

– Ты умный, Дим! – Алешка этого даже не ожидал. – У тебя какая-нибудь бумажка есть?

– Десять рублей.

– Не годится. – Он тут же свернул к газетному киоску и высмотрел какую-то бесплатную рекламную «толстушку».

Аккуратно оторвал от странички край и протянул мне вместе с авторучкой:

– Пиши, Дим. У тебя почерк постарше моего.

– Что писать-то? Телеграмму в Америку?

– Пиши: «Настали сложности. Ждите ответа, как соловей лета».

Тут я кое-что сообразил. И внес свои поправки в текст шпионского сообщения: «Принимаю меры. Требуется время».

А дальше все было просто. Я скомкал бумажку с «телеграммой в Америку», и мы вернулись на мост. Алешка пошел заговаривать зубы деду, а я аккуратно вытащил из дырки «Аленку», сунул туда шпионское донесение и снова заткнул дырку шоколадной оберткой.

Алешка тем временем все-таки выпросил у деда рака – самого маленького и самого шустрого.

На ближайшую электричку мы опоздали. Пошли опять на рынок.

– Посмотрим, – сказал Алешка, – не продали случайно нашу богиню с корзинкой и лошадь с телегой?

И лошадь, и богиня Флора оставались на своих местах.

– До Восьмого марта, – рассуждал Алешка, – времени много. Вполне можно разбогатеть. Купим лошадь, погрузим в телегу голую богиню и поедем домой. Вот мама обрадуется! Дим, а давай этого рака кому-нибудь продадим? И что-нибудь на эти деньги купим.

Рака продать не удалось. Деньги на земле тоже не валялись. Но все равно было интересно походить по рынку и поглазеть на всякие товары. И опять мы чуть не опоздали на следующую электричку.

Когда мы вышли на площадь и помахали знакомой лошади, Алешка вдруг негромко вскрикнул. Я сначала подумал, что брата тяпнул рак, сидевший в его кармане.

Оказалось – произошло нечто совсем другое. И уже отчасти знакомое. В ту же самую иномарку теперь устанавливал ведро дед с моста – торговец умными раками-людоедами.