Дети слепых (СИ)

Вечером, когда Ённи и Мия ушли домой, Кана поспешно побросала в рюкзак свои вещи. Пришло время прощаться. Теперь Кане предстояло вернуться в дом, где все Каны жили, пока им подыскивали воспитанников. Юке же предстояло завтра написать тот самый тест, которого так боялась её Кана, и по результатам которого будет определена её дальнейшая судьба, определён её будущий воспитанник.

Но сейчас они всё ещё стояли в дверях и не знали, что сказать друг другу. Кана казалась совсем юной с распущенными вьющимися волосами и рюкзаком за плечами.

- Ну что ж, - сказала она, переминаясь с ноги на ногу. – Мне пора. Как только у меня всё устроится, я тебе сообщу – придёшь ко мне в гости. И ещё… Только попробуй завтра провалить тест! Я тогда не посмотрю на то, что я больше не твоя Кана и накостыляю тебе как следует!

Юка засмеялась.

- Не волнуйся! Я не подведу. Спасибо тебе за всё, Кей.

- Девочка моя! – Кана больше не могла сдерживаться и крепко обняла Юку. – Береги себя.

- Ты тоже. Будь счастлива.

А потом Кана по имени Кей ушла. А Юка смотрела ей вслед и думала: «А наступит ли когда-нибудь тот день, когда все будут счастливы? Все мы. Возможно ли каждому из нас найти своё счастье, не омрачённое горечью бесконечных потерь?».

Юка не знала ответа на этот вопрос. Она вдруг ощутила себя очень маленькой и усталой. И одинокой. Словно почувствовав это, Тихаро вспорхнула к ней на плечо.

- Ну вот мы с тобой и остались совсем одни, - улыбнулась Юка. – Что делать будем?

Птица гиуру издала протяжный печальный крик.

- Полностью согласна, - вздохнула Юка. Она больше не хотела оставаться в опустевшем доме и вышла в сад.

А в саду цвели розовые кусты. И теперь Юке предстояло заботиться о них. И ей оставалось только молиться о том, чтобы в том месте, куда отправится её Кана, распустились не менее красивые розы. И о том, чтобы однажды прекрасные цветы распустились и в сердце девушки по имени Кей. Девушки, которая не забыла своё имя. Девушки, которая отдала ей всю любовь и заботу, на которую только была способна.

Юка молилась о том дне, когда все наконец смогут быть счастливы.

*

Небо было затянуто серой пеленой низких снеговых облаков. Ветер жалил щёки. Йойки шёл, задрав голову и глядя, как одинокие птицы рисуют полосы на небесном покрывале.

Сегодня Йойки исполнялось пятнадцать.

Они возвращались с Тио из художественной школы, но не обычной короткой дорогой, а другой – той, по которой раньше никогда не ходили. Сегодня им хотелось прогуляться, прежде чем идти к Йойки домой и отмечать праздник.

Тио уже сделала Йойки подарок – она нарисовала для него картину, на которой было изображено бескрайнее поле розовых цветов, закатное небо, окрашенное багрянцем и стайка пролетающих по небу птиц. Это был образ, который чаще всего приходил к Йойки во сне. Это был образ, воплотить который во всех красках Йойки не хватало ещё умения, но зато его хватало у Тио. Её картина была живой.

И Йойки был так тронут, что даже не постеснялся обнять девушку и поцеловать в щёку, хотя в другой раз у него ни за что не хватило бы на это храбрости.

- Знаешь, Йойки, а ведь уже почти год, как мы ходим в художку, - сказала Тио, тоже подняв голову к небу. – Почти год назад мы с тобой познакомились.

- Да, - улыбнулся Йойки. – Я даже не заметил, как этот год пролетел. И вместе с тем, столько всего случилось за этот год…

Тио кивнула.

- Год назад я была совсем другим человеком. Я всего боялась, не верила в себя. У меня не было друзей. Но ты изменил меня, Йойки. Помог мне поверить в свои силы. Познакомил с Кимом и Клаусом. Теперь у меня есть друзья, есть силы бороться, есть желание жить. Я очень благодарна тебе за это.

Йойки смутился. Ему было приятно и волнительно слышать эти слова.

- Я тоже очень рад, что в моей жизни и в моём мире появилась ты, Тио. Ким и Клаус замечательные ребята, но с ними я о многом не мог поговорить. Они часто не понимали меня, не разделяли мой интерес к рисованию. Мне всегда хотелось иметь такого друга, как ты, Тио. Ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. Мы даже видим одни и те же сны.

Тио заулыбалась. На щеках её снова расцветали пунцовые пятна, и когда девушка подносила к лицу руки в белоснежных пушистых варежках, эти пятна смущения казались ещё ярче.

- Кстати, я почему-то стал реже видеть те сны, - сказал Йойки. – А ты?

- Я тоже, - Тио вздохнула. – Я не понимаю, почему. Я боюсь, что если совсем перестану их видеть, не смогу рисовать.

- Не бойся. Ведь у тебя всё равно останутся память и воображение. Они помогут тебе создать удивительные волшебные картины.

Тио снова улыбнулась.

- Спасибо, Йойки. Ты всегда подбадриваешь меня.

- Да ну что ты…

- Нет, правда. Ты всегда полон веры и надежды. Интересно, ты всегда был таким?

- Я… не знаю, - Йойки действительно не знал. Каким он был раньше? Всегда ли ему хватало веры в хорошее? Или, быть может, кто-то ему помогал и укреплял его веру?

Этого Йойки не мог вспомнить.

- А что это там, впереди? – спросила Тио.