Дети Солнца. Во мраке дня (СИ)

Прогрохотало ещё несколько взрывов, причём работали уже несколько миномётов, мины падали кучнее, и всё ближе к нам. В следующую секунду, всё вокруг наполнилось свистом, визгом, а затем оглушительной серией грохочущих взрывов. Сверху на нас посыпалась земля. Взрывы не прекращались не на секунду, мины падали за нашими позициями, перед ними. Мы были дезориентированы. Повсюду сыпалась земля, стоял непроглядный дым.

Несколько мин попали в деревянные укрепление, которые щепками разлетелись в разные стороны. Одна из обломанных досок, врезалась мне в икру, из-за боли я присел на одно колено и взвыл.

Миномётный обстрел не прекращался. С каждым следующим залпом они били всё точнее, всё большее количество мин падали прямо на наши позиции. Под ногами плавилась земля. Сверху помимо земли стали падать человечески конечности, части тела. Вся одежда была запачкана кровью вперемешку с землёй.

Мы метались по позиции, не зная, куда пристроится, где спрятаться. Побежим вперёд, тут же перед нами вздыбиться от взрыва земля, отбросит назад, оглушит, и мы побежим назад, а там та же ситуации.

Наконец мы добежали до стены какого-то дома, прижавшись к ней, стали ждать окончания миномётного обстрела.

Последняя мина упала через десять минут после начала обстрела, масштабы поражали. На земле живого места не осталось, воронка на воронке, а количество лежащих, присыпанных землёй или разорванных в клочья трупов сосчитать было сложно. Многие были контужены, били себя по ушам, в надежде обрести утраченный слух.

Наши укрепления, которые можно было назвать баррикадами, были почти уничтожены. За редкими исключением, оставались покореженные металлические конструкции, как например наша и несколько других машин. Мусорные баки, большие бочки или ванные были смяты или вообще разорваны.

По хорошему нужно было помочь раненым, но мы сами по большому счёту таковыми являлись. Мало что слышали, лица наши были иссечены мелкими царапинами и порезами от осколков. К тому же моя нога теперь нещадно болела.

Я сделал несколько шагов вперёд, наступил на что-то и остановился. Начал оглядывать вокруг, как неожиданно получил толчок в бок, из-за чего неплохо так приложился плечом о землю. Во мне горело жуткое желание встать и отомстить обидчику, но приподнявшись, я не стал этого делать.

Оказывается, я стоял на чьей-то оторванной по плечо руке, и сейчас к ней приближался немного окосевший мужик, у него не было левый руки, она была оторвано по плечо, из которого теперь торчали одни культяпки.

Присев на колени он схватил целой рукой оторванную конечность, и стал её себе примерять. Но оказалось, что лежавшая на земле рука была правой, а мужику не хватало левой. Издав короткий досадный скулёж, он отбросил руку в сторону, и пошёл искать дальше, только теперь нужную руку.

А я так и остался сидеть с большими круглыми глазами, смотрящими на место, где ещё недавно лежала оторванная рука.

- Они идут! – прокричал кто-то сзади.

Я повернулся в сторону реки, и растерялся. К нам, нам, на плотах плыли красные. Казалось, что они заполонили всю реку, десятки плотов двигались к нам. А у нас в строю осталось чуть меньше четверти полка, и оружие, не ахти. Но нужно было что-то предпринять, и нужно было действовать.

- Где командир полка? – прокричал Горев что есть силы.

- Нету его, сбежал говорят! – прокричали ему откуда-то в ответ.

- А командиры рот где? Хоть кто-то остался? – спросил он ещё раз.

- Убило всех, - снова ответили из далека. – Последний вон, свои кишки с земли собрать пытается, одни мы!

- Разбираем винтовки! На позиции! И отправьте кого-нибудь за подмогой!

Если рассказать о нашем положение, то в охранение нашего полка находилось половина острова Отдыха, его правая часть относительно моста. А это большое по протяжённости расстояние. Артём с Древалём отправились ближе к мосту, чтобы организовать оборону там, а я вместе с Денчиком и Абрамом остались здесь.

Попутно произведя расчет личного состава, мы выяснили, что в нашем введение осталось не больше пяти сотен солдат. И это из двух тысяч, которые были в составе изначально.

Мужики легли на животы, расположившись линией вдоль берега прямо напротив наступающих. По моей команде, они начали заряжать винтовки, меня буквально оглушило от резко начавшегося механического стрекота затворов.

- Целься! – скомандовал я подняв руку вверх, после чего каждый прильнул к прицелу, и я закричал что есть силы. – Огонь!

Оглушительный грохот, заполнил, казалось, всё вокруг. В мгновение ока образовалась не густая белая дымка от пороховых газов, отчётливо запахло жжёным порохом, отчётливо запахло боем.

Где-то там впереди послышались крики, вопли, и стоны людей, всплески воды, и крепкие русские маты, было очевидно, что мы попали, однако расслабляться нельзя. Я приказал перезарядить, и снова стрелять. Мы делали залп за залпом, пока в магазинах (а винтовка Мосина магазинная, хоть и с ручной перезарядкой) не кончились патроны. Вставлять новый было слишком долго, да и у же поздно, первые плоты с «красными» уже коснулись края берега.