Дети страха и другие ужасные истории

Они пришли в пять двадцать. Нинка держалась за плечом Тинтина. Ей не нравилось, что она все еще в шортах и мокрых кедах. От этого казалось, что на нее смотрят. Все. Особенно бабки и парни. Бабки с ненавистью, парни с жалостью.

Заскочить домой они успели, Нинка поменяла футболку, а шорты остались. Потому что другой одежды просто не было. Тинтин старательно оттирал пятно с длинных шорт, словно это была главная неполадка в его одежде – рваная и снизу прожженная футболка, исцарапанная щека и дурдом на голове – это нормально.

– Нинка! – Красотка кинулась ей на шею. – Здорово, что ты пришла! А Лизка говорила, что не придешь!

– Лизка?

Нинка оглянулась. ДК старый и облезлый. Словно змея по весне. Шкуру стала сбрасывать, да задумалась. Краска на здании местами отходила. Угол начали красить, но не доделали. Справа и слева от входа висели баннеры будущих концертов – единственное, что здесь было новое и регулярно сменяемое. Ступеньки, стеклянные двери. Большая площадка. По краю тянутся вазоны с чахлыми цветами. Когда лагерные уезжали и приезжали, вся эта площадь была забита народом, пройти невозможно. А сейчас кучка людей терялась на сером пространстве асфальта. Нинка заметила Максима из первого отряда и свою вожатую Кристину. Держались они подозрительно близко.

– Ну, помнишь Лизу? Вы же рядом спали, – теребила красотка.

Нинка почесала нос, покосилась на Тинтина. Но тот уже отвлекся – жал протянутые руки, хлопал по плечам и подставлял кулаки. Пацаны улюлюкали, оглядывая его.

– Да самосвал это был! А чего? Я иду, он едет. А у меня ж на самосвалы аллергия.

Пацаны ржали.

– Лиза! Лиза! Иди сюда! – звала красотка. – Смотри, кто пришел. Ее Сережа привел.

С косой вырулила из кучи-малы обнимающихся, робко подошла, словно Нинка должна была ее как минимум стукнуть.

– И как ему это удалось?

Невероятно активная для такого часа красотка вытащила Тинтина из толпы пацанов, крепко вцепилась в локоть.

– Он же обещал, да, Сережа?

Тинтин запустил пятерню в челку, почесал там, выгребая песок. Нинка смотрела на него, окончательно понимая, что ничего не понимает.

– А ведь – да, я все сделал, – опомнился Тинтин. – Зачтено?

– Скажи, я здорово придумала, что надо позвать Нину? – манерно покачиваясь, произнесла красотка. Была она какая-то подозрительно напористая. В лагере потише себя вела. – Сережа, скажи.

Нинка продолжала смотреть на Тинтина. Тот неловко усмехнулся.

– Понимаешь, – забормотал он, глядя себе под ноги, – Катя так хотела, чтобы пришли все. А ей никто и не верил. Вот я и пообещал, что приведу тебя. Как бы спор у нас был.

– Ах, ну да, принц, – пробормотала Нинка. – Конь, дворец, принцесса.

Было обидно. Вот прям до того, что чуть не заплакала. Но сдержалась. Ее предупреждали про подвиг и принца. А она-то все гадала, чего это Тинтин такой настойчивый был. Никак его убить было нельзя. А оно вон как все вышло – поспорили.

Посмотрела наверх. С крыши сорвались голуби. Один, второй, еще пяток. Рваной стаей они полетели по кругу. Показалось, что они что-то пытаются нарисовать – лицо, шляпа. Прокашлялась.

– Ну да, здорово встретиться.

Тинтина опять увлекли парни. Девчонки окружили, стали вспоминать, как кто вернулся, что кому подарили, какие появились обновки. Нинка слушала их и думала, что ей теперь придется ко многому привыкать. Не так сложно было убить в себе человека в черной шляпе. Достаточно было признать, что он в ней поселился. Теперь же надо следить, чтобы он не вернулся. Ведь из одного убитого кошмара обычно парочка свежих вылезает. А ей не нужны свежие. Воюй с ними опять.

Как только она воткнула в сидящего в себе черного нож, лес и костер – все исчезло. Они с Тинтином оказались в песочнице. Рядом стояли Егор и Туся, они ругались. И, судя по тому, как Туся сжимала кулаки, ругались давно и серьезно. Увидев Нинку, Туся бросилась ей на шею, стала плакать и уверять, что никогда и всегда. Егор жал руку Тинтину, говорил, что переживал. И вообще – Тинтин крут.

Потом вдруг разом выяснилось, что до пяти почти не осталось времени. Тинтин так точно не успеет домой забежать. Поэтому они поднялись к Нинке, она из вороха грязной одежды вытащила очередную не самую грязную футболку, сказала, что теперь-то она все выбросит. И они выскочили из дома. Егор успел уйти, а Туся осталась. Она стояла около песочницы и задумчиво постукивала носком кеда в песок.

– А кастрюля моя там? – спросила она, кивнув на рассыпчатое поле.

– Ну… она… – начал Тинтин, – того…

Туся снова посмотрела на песочницу.

– Я тебе ее потом принесу! – пообещала Нинка, и они рванули на автобус.

О происшедшем не говорили. Тинтин кусал губы и качал головой – думал о своем.

Сейчас он тоже кусал губы. Пацаны веселились, а он все о своем да о своем. Тяжело быть принцем.

– А ты как? – С косой, хотя теперь уже Лиза, осторожно взяла Нинку за руку.

Нинка мотнула головой, выгоняя из нее ненужные воспоминания.

– Да вот, с Серегой неплохо оттянулись. Он за мной зашел.

Лиза кивала.

– А что, они вместе что ли? – спросила Нинка, показывая на Катю и Сергея.