Дети судьбы

— Я предложил миссис Эллиот перейти в гостиную, где ей будет удобнее. Затем я попросил её, не торопясь, рассказать мне всё, что произошло в ту ночь. Я её не торопил, потому что свидетелям часто неприятно, когда им задают один и тот же вопрос во второй или в третий раз. Когда миссис Эллиот выпила чашку кофе, она немного успокоилась и в конце концов рассказала, что она спала наверху, когда услышала первый выстрел. Она включила свет, накинула халат и вышла из спальни на верхнюю площадку лестницы, и тут услышала второй выстрел. Затем она увидела, что мистер Картрайт выскочил из кабинета и выбежал в открытую дверь. Он обернулся, но не мог видеть её, так как в холле было темно, а она стояла на верхней площадке лестницы, однако она сразу же его узнала. Затем она сбежала вниз, в кабинет, и там она увидела, что её муж лежит на полу в луже крови. Она сразу же позвонила мне домой.

— Вы продолжали её допрашивать?

— Нет, я оставил с ней женщину-полицейского, а сам стал сличать то, что она мне рассказала, с её первоначальными показаниями. Посовещавшись с мистером Петровским, я вместе с двумя другими полисменами поехал к мистеру Картрайту, арестовал его и предъявил ему обвинение в убийстве мистера Эллиота.

— Он был в постели?

— Нет, он всё ещё был одет.

— У меня нет больше вопросов, ваша честь.

— Мистер Давенпорт, свидетель — ваш.

Флетчер, улыбаясь, подошёл к свидетельской площадке.

— Добрый день, шеф. Я не задержу вас надолго, потому что я слишком хорошо знаю, как вы заняты, но, тем не менее, у меня к вам есть три или четыре вопроса, на которые я хотел бы получить ответ. — Калвер явно не собирался улыбаться ему в ответ. — Прежде всего, я хотел бы знать, сколько времени прошло между звонком миссис Эллиот и арестом мистера Картрайта.

— Два часа, максимум два с половиной, — ответил Калвер.

— А когда вы приехали к мистеру Картрайту, как он был одет?

— Я уже сказал: он был одет точно так же, как был одет в телестудии.

— Так что он не открыл вам дверь в пижаме, как будто он только что встал с постели?

— Нет, — сказал начальник полиции, несколько удивлённый.

— Не кажется ли вам, что человек, только что совершивший убийство, мог бы в два часа ночи раздеться и лечь в постель, чтобы, когда за ним приедет полиция, притвориться, что мирно спал?

Калвер нахмурился.

— Он утешал свою жену.

— Понимаю, — сказал Флетчер. — Убийца утешал свою жену. Позвольте мне спросить вас: когда вы арестовывали мистера Картрайта, сделал он какое-нибудь заявление?

— Нет. Он сказал, что хочет сначала поговорить со своим адвокатом.

— Но сказал он вам что-нибудь, что вы могли бы записать в своём служебном блокноте?

— Да, — ответил Калвер и перелистал листки блокнота. — Да, — повторил он с улыбкой. — Он сказал: «Но когда я уходил, он был ещё жив».

— «Когда я уходил, он был ещё жив», — повторил Флетчер. — Едва ли так мог сказать человек, который хотел скрыть, что он вообще был в доме убитого. Он не разделся, не лёг в постель, и он открыто признал, что был в доме Эллиота. — Калвер промолчал. — Когда вы привезли его в участок, взяли вы у него отпечатки пальцев?

— Да, конечно.

— Вы проделали ещё какие-нибудь процедуры? — спросил Флетчер.

— Что вы имеете в виду?

— Не играйте со мной в игры, — сказал Флетчер с лёгким раздражением. — Вы проделали ещё какие-нибудь процедуры?

— Да, — ответил Калвер. — Мы проверили у него под ногтями, нет ли там каких-нибудь признаков того, что он недавно выстрелил из пистолета.

— И были ли какие-нибудь признаки того, что мистер Картрайт недавно выстрелил из пистолета? — спросил Флетчер снова вполне дружелюбным тоном.

Калвер поколебался.

— Мы не смогли обнаружить остатков пороха у него на руках или под ногтями.

— Не смогли обнаружить остатков пороха у него на руках или под ногтями, — повторил Флетчер, обращаясь к присяжным.

— Да, но у него было два часа, чтобы вымыть руки и почистить ногти.

— Безусловно, шеф, и те же два часа, чтобы раздеться, лечь в постель, потушить свет и обдумать более убедительное заявление, чем: «Когда я уходил, он был ещё жив», — сказал Флетчер, снова обращаясь к присяжным; Калвер промолчал.

— Последний вопрос, мистер Калвер: нечто такое, что тревожит меня с тех пор, как я взялся вести это дело, особенно когда я вспоминаю о вашем тридцатишестилетнем опыте работы, из которых четырнадцать лет вы были начальником полиции. — Флетчер снова повернулся к Калверу. — Не приходило ли вам в голову, что убийство мог совершить кто-то другой?

— Нет никаких признаков, что кто-то другой входил в дом мистера Эллиота, кроме мистера Картрайта.

— Но ведь кто-то ещё был в это время в доме.

— Нет абсолютно никаких свидетельств того, что миссис Эллиот как-то замешана в этом преступлении.

— Нет никаких свидетельств? — повторил Флетчер. — Я надеюсь, шеф, что вы найдёте время заглянуть в суд и послушать, как я буду вести перекрёстный допрос миссис Эллиот, а присяжные решат, действительно ли нет никаких признаков того, что она как-то замешана в этом преступлении.

В зале поднялся шум; все разом стали говорить друг с другом.

Мистер Эбден вскочил на ноги.