Дети света

Иную женщину прервать 3/4 как бронепоезд остановить. Прижал он трубку плечом и, чтобы не терять время, снял с полки первую же книгу. Оказалась «Одна ночь в пустыне Святой горы» архимандрита Иерофея (Влахоса), который «написал эту книгу в течение нескольких часов, потому что услышал внутренний голос, убеждавший меня описать беседу с мудрым святогорским монахом. Подчиняясь голосу, которому, признаюсь, ранее не внимал, я начал, как пришло мне то на мысль». Как всегда «случайно» книга открылась на закладке:

«Как-то ко мне в келлию пришел некто, восхвалявший меня как удивительно одаренного человека-христианина. Поскольку превозношение не свойственно Православию, я тотчас вышел в домовую церковь и попросил Бога открыть мне, что же это такое. …Церковь тотчас наполнилась смрадом. И я сказал, что не хорош тот человек, ибо не имеет благодати Христовой. Он лишен Животворящей Божественной благодати и потому мертв 3/4 «носит имя будто жив, но он мертв». Подобно тому, как тело умирает и издает зловоние, когда выходит из него душа, так умирает и распространяет духовное зловоние душа, когда отступает от человека благодать Божия».

Когда поток слов по телефону прервался, Петр зачитал вслух эти слова. Из трубки понеслись истерические ругательства и следом 3/4 короткие гудки отбоя. Интересную реакцию на чтение из святых отцов приходится наблюдать …

Сосед по лестничной площадке утром удивил. Заглянул к Петру, скучный какой-то, рассеянный:

3/4 У тебя почитать что-нибудь есть? Только без крови и порнухи? Чтобы душа успокоилась. В отпуск в деревню еду.

3/4 Если хочешь, вот мне рукопись вернули после прочтения.

3/4 Твоя?

3/4 Да.

3/4 Тогда давай.

Через две недели зашел соседушка и смущенно спросил:

3/4 У тебя лишнего молитвослова нет случайно?

3/4 Вот, недавно принесли, 3/4 протянул Петр карманную книжечку с минимальным набором самых нужных молитв, канонов и акафистов.

3/4 Давай.

3/4 А как рассказы читались?

3/4 Не скажу… — опустил тот глаза. — Если будут вопросы, обращаться к тебе можно?

3/4 Конечно.

— А это… В церковь с тобой сходить можно?..

После такого отзыва можно впасть в сладкое опьянение. Оно раскачивает, окрыляет и …оглупляет. В такие минуты Петр не ходил, а летал в порхании райских птичек, бабочек и леденцов. И становился приторно-сладким, как горячая патока. Если кто-нибудь в это время звонил или заходил к нему, он ловил себя на поучительных интонациях с легкими истерическими вкраплениями. Попробуй ему сказать что-либо поперек. Сразу последует ответная пощечина вежливой жестокой фразой. Но вдруг раз! 3/4 книга открывается на словах:

«Как похвала вредит человеку. Один иеродиакон хорошо служил: просто, благоговейно. И вот архиерей однажды похвалил его, и с тех пор он стал думать, что он хорошо служит, и это его так испортило. Он стал менять голос, делать переливы, утратил простоту, естественность. Ужасно, ужасно вредит похвала».

И освежаю­щий вихрь в голове: «Не мое это 3/4 дар Божий, мои лишь страстишки, ошибки, да мерзость греховная».

Далее следовал сильный удар кобчиком о мерзлую землю, боли, тошнота, слабость; в душе 3/4 черная свинцовая тяжесть. Ходил он с этим грузом, стоял на рассеянной молитве… Все не так, все не в радость. Пока не приползал на исповедь в храм скулящей паршивой собачонкой. Пока не называл этот «полет во сне и наяву» десятком позорных слов: гордость, превозношение, тщеславие, ложь… 3/4 только это приводило душу в порядок. А потом, когда слышал похвалу, просто чувствовал страх. Тогда уподоблялся он римской «черепахе», окруженной щитами. А мысленно называл себя такими словами, которых чувствительным особам лучше не слышать.

Как-то, выйдя из храма, Петр зашел в церковную лавку. Взял с книжной полки скромно оформленный сборник рассказов. Продавец настоятельно советовал прочесть его своим знакомым. Петр Андреевич прочитал книгу и сделал вывод: как много у нас скрытых  талантов 3/4 молодых, зрелых, пожилых. Они не издаются, многие из этих людей незаметны, скромны, не стремятся на публику, к славе. Но они есть и их, должно быть, немало, если издательство завалено десятками рукописей. Петр купил пачку книг и рассылал, раздавал знакомым.

Кто-то их принимал по-детски открытым сердцем и радовался вместе с ним. Кто-то пренебрежительно фыркал, ворча что-то о дилетантстве. И Петру приходилось, защищая авторов, объяснять, что если главное 3/4 мир в душе, то в сборнике есть все, что сообщает эту дивную энергию.

Но, вероятно, не преодолеть ту стену гордыни ума, которая сообщает мысли вроде того, что Евангелие писали какие-то неграмотные рыбаки. Что, мол, с них взять? Чему они нас, ученых-просвещенных, научить могут? Окаменевшие сердца не способны принять и эти рассказы, написанные живым языком из радостного опыта прикосновения к чуду Божиему.