Дети трубопроводов. Юмористический роман абсурда

Конечно же, все эти добрые перемены произойдут не так скоро, как хотелось бы, но они верили, что истинный Господь (а не тот, придуманный разбойниками и палачами, и нелепый) не оставит в беде Обнуляндию. А пока надо спокойно жить, надеяться и верить.

Терпи, гордый и обманутый человек! Терпи и жди… Пока смирись даже с введением последней пенсионной реформы, разрушившей самые последние надежды даже на нечто, отдаленно напоминающее справедливость. Но наивные люди, попавшие в явное рабство, всё же, пока ещё верят… в справедливость. Вера поможет им попытаться пройти даже сквозь крепкие кирпичные стены, чтобы окончательно убедиться в том, что «добрые» традиции, начатые с конца минувшего века, получили глобальное развитие и успешно процветают. Но это обман, даже не изысканный, а наглый, вызывающий. Такова несчастная Обнуляндия, где реальность так тесно переплетена с абсурдом, что уже трудно понять, где правда, а где – ложь.

Писатель Вий был глубоко убеждён в том, что возведённый в ранг закона изощрённый садизм господ и дам, возомнивших себя государством, ни в коем случае нельзя назвать политикой. Это беспощадное истребление народа под нелепыми и… наглыми лозунгами является нарушением элементарных социальных, антропологических и экологических норм и правил, поскольку человек не самое последнее живое существо в земном мире. Он – ни в коем случае не может быть звеном «пищевой цепочки».

– Вон, за теми трубопроводами, Денис, – показал рукой в низину Геннадий

Феофанович, – наш с тобой посёлок. Только ты живёшь в добротном доме, а я – в землянке на берегу Мазутного озера.

– Перебирайся в мой дом. Я ведь уже давно тебе это предлагал, Геннадий Феофанович. Только уволь меня от ваших революций. Я уже итак окончательно испортил отношения с Ночным Хоккеистом. При первой же возможности…

– Странно это слышать от Лауреата Государственной премии и Кавалера Ордена Ночного Хоккеиста Третьей степени. Я, конечно, верю тебе, Денис, но только наполовину. Я пока никому не верю даже Куровальсову.

Здесь их пути разошлись. Вий направился в сторону Мазутного озера, а Друков в посёлок. Он скульптор и уж, как-нибудь, сумеет прокормить себя и даже тех, кто рядом с ним. Высшие Силы дали ему такую возможность. Но, конечно же, Денис сочувствовал детям трубопроводов. Страшная участь, жестокая доля.

Огромная толпа детей трубопроводов шла мимо Друкова. Голодные, в рваной одежде женщины, дети, старики, да и мужчины, не имеющие никакой работы. Но даже те, кто её и имел, временную или относительно постоянную на жалкие гроши, которые платили им новоявленные князья и бояре, не в состоянии был прокормить даже себя.

Они шли с севера с большими узлами, с рваными корзинами и чемоданами, где лежал их небогатый домашних скарб. Понятно, что их согнали с насиженного места, выгнали из землянок, новые хозяева этих просторов. Может быть, они бы так не поступили. Но, скорей всего, на месте табора нищих и бездомных была найдена нефть, газ или золотоносная руда.

Их просто выгнали с помощью полицейских и приставов и отправили бродить по свету, по огромной стране, которая уже давно не принадлежала ни детям трубопроводов, ни тем доверчивым людям, которые очень скоро станут таковыми. Обязательно станут, если ничего не изменится.

Перед самым посёлком давно уже было выстроено добротное двухэтажное здание. На самом входе в него висел яркий красный транспарант, на полотнище которого большими белыми печатными буквами было написано: «Ярмарка вакансий». Но народу рядом с этим зданием не наблюдалось. Люди опасались входить в красивое здание, и на то имелись веские причины. Тот человек, из бедного и нищего народа, который входил туда назад уже не возвращался.

Страшное место было своеобразным местом переброски так называемых лишних людей в нежилые места планеты Земля. Вошедший туда в надежде найти хоть какую-то работу мгновенно оказывался или среди льдов на Северном Полюсе, или в центре какой-нибудь огромной пустыни, или высоко в горах… Он перебрасывался, телепартировался в то место, где невозможно выжить – ни пищи, ни воды. Как бы, гуманное решение проблемы. Никто, вроде бы, и никого не убивает, но смерть, всё же, настигает самых наивных и доверчивых.

Что касается посёлка, в котором жил Друков, то это населённый пункт имел свою давнюю, ни с чем несравнимую, историю. Уже в начале семнадцатого века, по предположениям историков Обнуляндии разных направлений и степеней стремительно возрастающей и ныне активно процветающей толерантности его называли Холуи. Вероятно, по той простой причине, что среди обычных людей проживали в ней и своего рода подхалимы и низкопоклонники.