Дети в ответе

Обедать решили в городе, и все вчетвером отправились гулять по Невскому проспекту. Катарина-Иоганна вновь удивила изысканным нарядом свою дочь — на ней переливалась золотистым цветом, спадающая до самых ног шикарная норковая шуба. Разглядывая по сторонам и высказывая свой восторг от увиденного, Евгения повторяла, что она очень довольна, что вместо Парижа они поехали в Петербург. Вскоре, однако, её восторг стоял иссякать — Анатолий, к своему стыду стал замечать, что Евгения замерзает: на ней была всего лишь осенне-весенняя курточка, которая даже для Германии была плохой защитой в это время года, не говоря о морозной погоде в Петербурге. Решительно взяв Евгению под руку, Анатолий направился в расположенный поблизости Гостиный Двор. Некогда один большой универсам превратился в торговый центр изысканной одежды. Среди огромного выбора товаров самых известных мировых брендов они нашли меховой бутик, и Евгения, примерив несколько полушубков, остановилась на норковой шубке с капюшоном. Не снимая покупку, они вернулись к родителям, которые остались ждать их в уютном кафе на Невском. Мать была в восторге от богатого наряда дочери и даже поцеловала Анатолия. Евгения открыто заявила, что её благодарность Анатолий получит вечером в постели. Иоганнес тоже остался очень доволен поступком Анатолия, да и вообще был, в первую очередь, доволен собой, что сделал правильный выбор, взяв в компаньоны этих русских. Отдав пакет со своей курточкой родителям, Евгения потянула Анатолия на выход — она всегда спешила насладиться тем, что ей нравилось, к примеру, в данный момент — вечерний Петербург. Немного погуляв, решили пообедать в старинном ресторане «Палкин», славившимся своей старорусской кухней.

Следующий день был последним декабрьским днём в уходящем году, и они решили посвятить его Эрмитажу. Проведя несколько часов в этой сокровищнице искусства, они поняли, что не осилят всё сразу. Анатолий предложил по пути в отель посетить Исаакиевский собор и послушать вечернюю службу. Войдя в собор, Евгения приобрела проспект на немецком языке. Бегло читая текст, она удивлялась информации: архитектор Монферран строил собор 40 лет! Длительный срок строительства современники объясняли тем, что некий прорицатель предсказал архитектору смерть сразу после завершения строительства собора. Поэтому Монферран не спешил со строительством. В возведении Исаакия принимало участие почти полмиллиона рабочих, из которых около четверти умерло от болезней или несчастных случаев. Сам Монферран действительно умер через месяц после освящения собора.