Дети в подвале…

Нож всё так же висел в воздухе, невидимка будто размахивал им в разные стороны. Спустя несколько мгновений он полетел к мальчику, сидевшему в углу. Иваныч выпустил в невидимку всю обойму. Он выбросил пистолет, схватил валявшуюся под ногами доску и ударил по ножу. Лезвие, блеснув в воздухе, упало на пол, но почти сразу «невидимка» «поднял» его и, сделав резкий выпад, всадил нож под рёбра Иванычу. Тот охнул и сел на пол, выронив доску. Ловя ртом воздух, как попавшая на берег рыба, он отползал к стене, а нож висел в воздухе в сантиметре от его лица.

Костя попытался помочь Иванычу, но не удержался и свалился рядом. Боль в боку разлилась атомным взрывом.

Из всех на ногах стоял только сын Захаровой. Он закончил писать стих на стене, повернулся к своему товарищу, скулящему в углу и пристально глядя на него, улыбнулся. Нож, едва не располосовавший лицо Иваныча, как б нехотя отлетел в сторону и, тускло сверкая, стал медленно приближаться к забившемуся в истерике подростку.

Костя нащупал пальцами карту. Поднёс её глазам и увидел, что это всё тот же джокер. В отчаянии, и уже не соображая, что делает, он дёрнул её обеими руками, разорвав на две половинки. Сложив их, потянул ещё раз, затем ещё и ещё. Когда он пришёл в себя, то увидел, что изорвал эту карту в мелкие клочки.

Невдалеке что-то звякнуло о пол.

— Всё, — услышал Костя хриплый голос Иваныча.

— Что всё?

— Всё закончилось, кажется.

В подвале было тихо, только едва слышно скулил подросток в углу. Стас лежал, навалившись грудью на опрокинутый стол. Он едва заметно дышал, будто уснул.

— Что случилось-то? — спросил Костя.

— Когда ты эту долбаную карту порвал, пацан стал задыхаться, захрипел и упал. И нож упал. Ты убил этого проклятого бомжа.

— Бомжа?

— Ну Тоша ведь думал, что это дух бомжа им мстил. Знаешь, я готов в это поверить.

Помогая друг другу, они поднялись на ноги.

— Вот ведь пацанов тянет в подвалы, — сказал Иваныч. — И нас тянуло. А что тянет — не поймёшь. Ну что, все целы, и это радует. Пошли отсюда.

Они подняли Захарову. Она пришла в себя на удивление быстро, схватила сына и потащила к выходу. Стас не сопротивлялся, он словно только что проснулся, и, похоже, ничего не помнил.

Иваныч и Костя подошли к пацану. Костя пинком отбросил валявшийся на полу нож и тот ударился о стену.

— Э нет, уликами не разбрасываются.

Иваныч, достал из кармана платок и, обернув им нож, сунул за пояс. Подросток перестал выть и позволил себя вывести наружу. По дороге Костя попытался поднять Антипова, но тот уже не подавал признаков жизни, он был мёртв.

— От страха окочурился, бедолага, — заметил Иваныч, когда они вышли на свежий воздух.

* * *

В госпитале они лежали в одной палате. Что произошло в этом подвале, никто из них так и не понял. В сверхъестественное не верил ни тот, ни другой, а объяснить происшедшее без мистики не получалось.

Отлежав неделю в местном госпитале, Костя вернулся домой. Шёл дождь, настроение было таким же поганым, но уже совершенно не хотелось поднимать его при помощи интересных дел. В задницу интересные дела, уж лучше сидеть и скучать за столом в своём кабинете на трезвую голову. А водка… что водка? Её можно выпить и дома. Впрочем, дома тоже не получится, вернулась жена, а при ней много не попьёшь. Хотя она и без водки скучать не даст.

А ещё Костя возненавидел стихи. Особенно детские стишки вроде этого:

Дети в подвале играли в гестапо,
Зверски замучен сантехник Потапов.

_{Иллюстрация Александра Павлова}