Дети вечного марта кн 2

- Видел да? - охнул Горюта. - Это она картины показывает. Говорят, и лица выплывают и звери и громадины какие-то. Я сам-то первый раз вижу.

Но, выглянувшее на минуту солнце уже спряталось в глухой щели между двумя низкими тучами. С запада наползла третья и мгновенно затянула обзор. Остался черный лес, да пограничный овраг.

-- Ну что, господин кот, поворачиваем?

Постоять бы еще на холме, подождать и еще хоть раз увидеть чудо. Отговориться от них? Сказать, что догоню?

-- Эй, парень, - заволновался старшина. - Из пучины тебя никто не кликнул?

-- А?

-- Я смотрю, ты прям туда наладился.

Горюта спешился и для верности взял Санькиного коня под уздцы.

- Нормально все. Действительно пора возвращаться. Не знаешь, кто-нибудь в сторону границы ходил?

- А как же. Сколько раз. И по приказу князя и сами. Бурелом одолеть - полдела. Если терпения и сил хватит - справишься. Только не пускает она. Точно ты почуял: вроде и манит, а не пройти. Которые там и оставались. Находили их потом...

-- Ясно.

- Ясно ему! Ни хрена тебе не ясно! Стояли они будто у стенки. Которых черви успели объесть - скелеты прилепились. Ясно ему! Эй, там, внизу, поворачивай! Поехали отсюда.

Остановились верст через пять. Лошади сильно устали, а так Горюта еще бы погонял. До самого привала старшина угрюмо молчал. Санька тоже молчал, задавленный грандиозным зрелищем. Только, оказавшись в тихом уютном ложке, он почувствовал, что отпускает. Люди начали разворачивать палатки. Кто-то запалил костер. Только смурной кот ходил стороной, не принимая участия в хлопотах.

-- Ты это... ты князю не сказывай про границу. Ну, что я тебя сюда водил, - шепнул ему Горюта.

-- Почему?

-- Не велел он мне, да я не сдержался.

-- А воины твои не проболтаются?

-- Эти-то? Нет.

За словом стояла такая уверенность, что Санька, ни минуты не сомневаясь, поверил. А там, вовсе отмякнув, занялся обычной повседневной работой, к которой за время странствий с арлекинами успел привыкнуть.

- Господин Александр, да брось ты седла. Мы сами утащим. Иди к костру. Апросим тебе чаю заварил.

-- Зачем?

-- Не знаю... Князь всегда на привале первым делом садится чай пить.

-- Я не князь. Отойди, не то седло на ногу уроню.

-- Ну, как заешь.

Суета с шатрами и манатками скоро кончилась. Народ собрался у костра. Кони паслись рядом, далеко не отходили, сторожко прядая ушами. Горюта велел расстелить попоны. Санька с удовольствием растянулся на кошме. За два дня так набил задницу - хоть завтра вообще в седло не садись.

И вроде вырос в деревне, а к верховой езде был не приучен. Тятя на такое баловство смотрел неодобрительно. Другие пацаны катались себе, и ничего. Стоило маленькому Саньке забраться в седло, скотина начинала артачиться. Тятя ругался: ты вроде не волк, а кот, что же она тебя шугается? Годам к пятнадцати это прошло. Но как не привык с детства, так потом и не приохотился. А тут - пришлось.

Попона знакомо пованивала мокрой шерстью, лошадиным потом, горькой травой, которую сыпали от блох. Хотелось лежать и не шевелиться.

Все возвращалось. Ты дома, вокруг люди, которым ты как брат...

-- Господин Александр.

-- А? - Санька успел задремать.

-- Есть будешь?

-- Давай. Эй, погоди. Это что?

-- Князь велел тебя отдельно кормить. Колбаса тут, фрукт какой-то. Вино... О! Вино.

-- Разливай на всех, - скомандовал Саня. - И колбасу режь.

-- Как можно...

-- А мне похлебочки плесни. Упрела?

-- Упрела, упрела.

-- Слышь, господин Александр, что-то ты не больно важный?

-- Да с какого бы кваса? Я в деревне вырос. В Камишере.

- А у нас говорят, ты княжеского рода. Зря, что ли, Пелинор тебя своей племяннице в женихи определил?

Они его стрекали вопросами. А Санька и не думал уворачиваться. Они были почти свои. Почти, как дома. И одновременно в чем-то похожи на арлекинов. Когда вспомнил товарищей, тоскливо засосало под ложечкой.

- Тебе как в наше приграничье пробраться удалось? - перебил общий гомон Горюта. - У нас всяк знает, сюда особо хода нет. Клим, ты с той стороны прибег, расскажи господину Александру, как добирался.

Мосластый, кадыкастый Клим пустился в пространное повествование. Выходило, вообще чудом жив остался.

- А ты, господин Александр?

Санька понял, они его пытали не ради пустого любопытства. Вроде и смеются, а в лицах - настороженность. Хотя, оно и понятно: не сегодня-завтра кот может стать им законным господином. Стало быть, тут прямой интерес: кто таков, чем жив, как вообще сюда попал? Есть и другая сторона: надобно мужикам узнать, нет ли какой лазейки в обход Пелиноровых кордонов? Вдруг господин кот нашел потайную тропку, по которой они, случись нужда, утекут от князя с его медведями. Потому и разговор с Камишера начали. Случись лихое время, они отсюда, с непростой пограничной земли, которая встряла между двух огней, переметнутся прямиком в чисто людской Камишер. Что там жизнь потруднее станется, то им - безразлично. Зато в Камишере над ними не будет ни подлой герцогской власти, ни терпимой, но тяжкой, как медвежья лапа - Пелиноровой.