Дети вечного марта кн 2

Дикарь всегда возил с собой притороченный к седлу аркан. Кидал он его мастерски. Игорь даже взял у него несколько уроков. В следующий миг ему довелось испытать искусство Нюха на себе. Волосяная петля захлестнув плечи, прижала руки к груди. Было мучительно больно. И совсем скоро стало нечем дышать.

-- Ты рехнулся?! - заорал Игорь, выворачивая голову. - Развяжи!

- Нэх! - коротко рявкнул лохматый. Сдернул Игоря с седла, спешился сам и, закрепив веревку, перевалил человека через бортик телеги в компанию аллари.

В недрах замка Игорю бывать пока не приходилось. Его знакомство с внутренними покоями ограничивалось пыточной, парадной комнатой, да спальней Рахны.

Зал, примыкал к скале. Одной из его стен являлась монолитная плита. Человеческие руки только слегка сгладили рельеф. Тем более странно выглядел врезанный в эту стену камин.

Игорь косил глазами по сторонам, опасаясь вертеть головой. Хозяйка, хоть и пребывала в хорошем настроении, могла в любую минуту сменить милость на гнев. Игорь тянулся, попутно оглядывая интерьер. Главным образом - камин.

Его давно не топили. Вместо дров в золе валялись обглоданные кости, мусор, черепки. С краю прилепилась кучка засохших экскрементов. Но больше всего приковывал взгляд задник топки. Там было черно. Разумеется, в камине должна присутствовать сажа. Но никакая сажа не даст такого сгущения мрака. Ни одного проблеска, блика, неровности. Просто чернота. Она притягивала взгляд, не давая соскочить, и маня.

Хотелось тряхнуть головой, чтобы наваждение отпустило, но Игорь боялся.

До замка они добрались на рассвете. Часть пути Игорь провел в телеге с Шаком. Нюх не озаботился его комфортом, веревок не расслабил, по тому левая рука, которую передавило, сейчас висела плетью. Апостолу рук не развязали. Собаку не связывали вообще. Он не держался на ногах, заваливаясь вбок. Его бросили у стены. Женщина-аллари стояла рядом. У нее, как и у коня были стянуты запястья.

Птица оказалась очень некрасивой. Платье изодрано. Черные прямые, испачканные глиной, волосы свисали грязными лохмами. Она время от времени встряхивала головой, стараясь убрать их с лица. Еще она хотела присесть рядом с собакой, но ей не дали. Конвоир грубо ухватил птицу за руку и вздернул на ноги.

Собака то приходил в сознание, то отключался. Он казался кучей черного тряпья. С виду ему осталось совсем немного. О том что жив, говорило частое хриплое дыхание, да беззвучный сотрясающий кашель. Милосерднее было бы добить собаку, но Рахна хотела его допросить.

Конь стоял, расставив ноги. Руки за спиной. Он смотрел прямо в зев камина, ни разу не взглянув на госпожу и повелительницу этих мест.

Игорь, Нюх и Местырь присутствовали каждый в своем качестве. Нюх за плечом повелительницы. иногда наклоняясь к уху. Рахна слушала малопонятные замечания своего постельничего, иногда даже кивала. Кволта на доклад не позвали.

Местырь стоял на коленях справа от коня. Игорь просто стоял слева. Его давно развязали. Больших претензий у Рахны к нему не имелось. Дикарь, оказывается, связал его для пущей верности. Так и объяснил хозяйке. Та слегка покривилась, что, мол, взять с дурака, и велела распутать веревки.

Игорю бы присесть. Путешествие в скрученном состоянии бодрости не добавило, но тянулся. Взгляд Рахны после речи, которой разразился Местырь, стал жестким.

Для начала правительница выгнала из залы всех охранников, решив, что лишнее знание им вредно.

Птица склонилась над беспамятным собакой. Нюх выскочил из-за плеча Рахны, и занес над головой женщины плеть. Птица тихо попросила его о чем-то. Нюх отрицательно рыкнул. Женщина встала, привалившись спиной к стене.

А из Местыря лилось, прям-таки извергалось. Он раз пять повторил, что сам завел нелюдей на красное озеро. На шестом заходе, Нюх по молчаливому знаку хозяйки хлестнул его плеткой. Местырь бухнулся лбом в пол. Рахна велела ему продолжать. Тут-то он и поведал, что соседний участок границы перестал существовать, как независимый регион, а замок хозяина границы вообще провалился в тартарары. Рахна слушала, наклонившись вперед. Блестел крупный прямой нос, с подбородка срывались капли.

Дальше Местырь начал рассказывать о побеге. Он, дескать, исхитрился и сбежал от нелюдей, но кот-людоед, - так и норовил в загривок вцепиться, - догнал и вернул в неволю.

-- Врешь, - спокойно прокомментировал ситуацию Шак, все так же глядя в камин.

Рахна высоко подняла густую черную бровь. Она что не знала, что аллари умеют разговаривать?

-- Говори! - потребовала хозяйка.

Конь в трех словах обрисовал ситуацию. Известие, что вслед за катастрофой раскрылась внутренняя граница, сквозь которую прорвались егеря, сильно встревожило мадам. Она перестала таращиться на Апостола. Подумала и коротко бросила Местырю:

-- Дальше.

-- Они договорились по дороге, - сообщил мужик хозяйке.

-- Кто?