Дети Велеса

Среди нападавших на одну из таких крепостей Стас разглядел Башку. Тот с несколькими парнями проворно карабкался вверх по крутому склону берега к сложенным из снега стенам городка, за которыми стояли вооружённые длинными палками девушки. Защитницы подпустили парней на расстояние удара и принялись нещадно лупить. Дубасили серьёзно, со всей силы, от чего у многих появились синяки, шишки и даже кровоточащие ссадины. Попавшие под раздачу парни скатывались по склону вниз, но снова вставали и, не обращая внимания на полученные травмы, упрямо продолжали лезть к городку. Аркаше пока удавалось уходить из-под палочных ударов, однако девчонки уж очень сильно старались его достать, особенно усердствовали те, с которыми он убежал с Капища. В итоге досталось и ему на блины. Пропустив несколько чувствительных шлепков, Башка не отступил, а распалился ещё больше и с возросшим проворством перемахнул стену городка, расталкивая визжащих девок. Остальные парни вдруг прекратили штурм и, не заходя в городок, начали понуро спускаться. А Башка принялся бесчинствовать в захваченной крепости, сгребая в объятия каждую из защитниц и целуя в губы. Те и не думали сопротивляться, словно только того и ждали.

После взятия городка начался самый настоящий пир горой. Затем продолжились забавы. Здесь и лазания на столб за подарками, и ручеёк, и кулачные бои, и катания с горок. Пырёв ещё долго мог ходить вдоль реки туда и обратно, и всё равно не увидел бы всего. Раненое плечо не давало в полную силу насладиться гуляньем. Устав от праздничной суеты и бесконечного хождения, в конец измотанный Стас отправился домой, проигнорировав приглашение Аркаши, обнимавшего за талию двух симпатичных девчат, присоединиться к их развесёлой компании.

Комоедицы праздновали несколько сполохов. Всё это время ведуны пропадали в городе. А если вдруг появляясь в дружинном доме, то порознь и лишь для того, чтобы отоспаться. Кульминацией праздника стала встреча первых блеснувших над горизонтом лучей восходящего солнца. В этот момент сошедшее было на тормозах веселье всколыхнулось вдруг с новой силой, выплеснувшись на улицы Трепутивля и его окрестности буйной народной радостью. Правда, почти сразу стихло. Наступала пора опять браться за работу, готовиться к возделыванию земель.

Гости, прибывшие на встречу Комоедиц, покидали город. Засобирались и ведуны, у которых тоже были незавершённые дела. Не все трупы волколаков ещё собраны.

Последними из дружинного дома уезжали Михайлик с Юносом. Уже стоя на пороге, сначала один, а за ним другой проговорили провожающим их землянам:

– Прости меня, пожалуй, буде в чём виноват перед тобой. – Затем оба обняли и троекратно расцеловали первым Стаса, отвесив ему низкий поклон.

Башка фыркнул:

– Умереть, как трогательно. Сейчас расплачусь. Давайте, может, обойдемся без этих сентиментальностей…

– Аркадий, не юродствуй, – твёрдым тоном прервал Юнос его разглагольствования. – Ответствуй тем же. Прощанием заканчиваются Комоедицы. С вами пока что не прощались.

Пристыженный Аркаша замолк, безропотно повторив слова ещё одного обряда из тех многих, которые узнал за прошедшие сутки, ответив столь же низким поклоном.

– Ну, бывайте, – уже вполне обыденно проговорил Юнос. – В конце весны ждите. Расквитаемся с волколачьими трупами, сразу двинем до Кощея.

– И я с вами пойду, – встрял Михайлик. – Всё одно в ту сторону подался бы. Где ж ещё найдёшь без труда нечисть среди бела дня. Знамо, в лесах да болотах тамошних.

– А дом кто содержать будет? – Башка больше переживал за свои трофеи, сложенные в сарай, которые пока не успел распродать. После смерти Кузьмы присматривать за домом и хозяйством стало некому.

– Тихомир в нём поживёт, – успокоил Михайлик. – Он уже согласился.

– Ну, тогда ладно. Чем больше компания, тем веселее. Будем ждать вашего возвращения.

После отъезда ведунов земляне на долгое время оказались предоставлены самим себе. Общались только между собой, иногда перебиваясь короткими беседами с Прохором и Кардашем. Остальное время Стас проводил в тренировках с оружием или отрабатывал приёмы рукопашного боя с Аркашей. А ещё скакал по холмам на верном Лумумбе, быстро набиравшем силы после вынужденного безделья во время лечения многочисленных порезов, полученных в битве.

Башка интенсивно осваивал рынок сбыта оружия. Получалось у него неплохо. Городские купцы, поиздержавшиеся во время осады, охотно скупали трофеи, а Башка, благодаря своим талантам, накручивал на них высокую цену. Как он это делал, одному богу известно. У Аркаши появились какие-то свои деловые связи в городе, не считая легкомысленных девиц, с которыми он тоже довольно часто встречался.