Дети Велеса

Чёрт! Опять он оказался в том дурацком положении, когда добровольные вассалы нагло напрашиваются в подчинённые, вверяя в его руки право распоряжаться своими судьбами. А он ума не приложит, что делать со столь щедрым подарком.

– Ладно. Скажи-ка, если я прикажу не нападать на людей, вы прекратите это делать?

– Да, – вынужденно признал Волх.

В его голосе, вопреки ожиданию, не было ни капли горечи. Даже наоборот, надежда. Неужели действительно рад, что будет именно так? Хозяин погоста не замедлил это подтвердить:

– Сам-то я никогда не смог бы, но ежели Хозяин скажет… Так ты приказываешь?

– Приказываю.

– Хорошо. Что ещё?

– Ещё заведи какую-нибудь живность, чтобы на охоту вечно не бегать. Приведи дом в порядок. Подружись с соседями. Веди нормальную человеческую жизнь.

– Может, ещё и землю пахать? – не без ехидства спросил Волх.

Башка хихикнул, отпустив очередное колкое замечание, а Стас и бровью не повёл:

– Землепашество дело хорошее, но ты им особо не увлекайся. Вот небольшой огородик засеять не помешает. Огурчики там, лучок… И вообще, что за сарказм? Ты собираешься исполнять мои приказы или нет?

– Да, Хозяин! Я всё исполню. – На этот раз Волх говорил почтительно и со всей искренностью.

– Вот и ладно. А теперь дайте всё-таки нам поспать. Да не забудьте разбудить к завтраку.

Возникла немая сцена. Оборотни всё не могли поверить, что их не убьют, а спутники Пырёва переваривали совершенно немыслимое доселе дело, когда волколаки так вот запросто могут уйти от них безнаказанными. Где гарантия, что нападение не повторится, когда гости забудутся сном?

Первыми опомнились оборотни, суетливо покинув спальню и плотно затворив за собою дверь. Как только стихли негромкие удаляющиеся шаги, слышные лишь благодаря скрипучим доскам пола, Юнос, впервые ставший очевидцем столь слепого подчинения нежити землянам, удивлённо протянул:

– Как это вам удаётся? Оборотни всегда были непримиримыми врагами людей. Тут же вдруг нате вам: «Хозяин приказал»…

Настала очередь Стаса пожимать плечами. Башка же молча достал из угла новый матрас, кинул его на пол и блаженно растянулся, укрывшись одеялом до подбородка. Его пример подействовал заразительно. Все начали укладываться.

– И как я не учуял в них волколаков? – досадовал Юнос, кутаясь в одеяло. – А когда они в людей обернулись, так совсем оглох будто. И руки ослабли.

– Ты о том у них вон поспрашай, – кивнул Михайлик на землян. – Я давно заметил, что рядом с этими Велесовичами всё наперекосяк. Не то, что волколака учуять, мечом нормально не махнёшь. Не зря князь их побаивается. Одно дело, когда наша малая Сила перед ними пасует, а ну как евоная Силища сбой даст, а? То-то и оно…

Слушая монотонное бормотание ведунов, Стас в который уже раз подумал о причине их с Аркашей появления здесь. Если одним только своим присутствием они могут натворить столько бед, нарушая издавна устоявшиеся природные магические связи этого мира, для чего Велесу, или кто бы там ни скрывался под его личиной, понадобилось перетаскивать сюда трёх землян? Не собирается же он, в самом-то деле, разрушать всё мироздание.

Слишком сложный философский вопрос, чёрт побери. Вряд ли ответишь на него за такое короткое время, пока усталый мозг окутывается глубоким беспробудным сном…

– Размышляешь над смыслом бытия? Похвально, похвально.

Над Стасом, заложив руки за спину, стоял… чёрт!

Самый настоящий, с поросшим рыжими волосами лицом. Свиной пятачок вместо носа и маленькие поросячьи глазки. Лохматые козлиные ноги заканчиваются широкими копытами, одно из которых методично постукивает по шершавым доскам пола. На ногах ничего кроме естественного волосяного покрова. А вот на торсе ладно сидит чёрный эсэсовский мундир времён второй мировой, перехваченный в поясе портупеей со сдвинутой к пряжке кобурой «парабеллума». Рога скрывает плотно насаженная на голову фуражка-«седло» со всеми причитающимися фашистскими регалиями от орла с распростёртыми крыльями, сжимающего лапами венок со свастикой, до черепа с двумя скрещенными костями. На мундире они тоже присутствуют. На одном плече серебряный погон. Петлицы с кубиками и двумя буквами «S» в виде молний. На рукаве красная повязка с чёрной свастикой в белом круге. На груди разные знаки, среди которых «Железный Крест». Надо же, орденоносец! Никак, подвиг в аду совершил, героически пытая грешников.

Ничего кроме смеха более чем гротескный вид Чёрта вызвать не мог. Чего только ни привидится во сне. В том, что это сон, Стас нисколько не сомневался. Уж слишком бредовая ситуация. Чёрт в фашистской форме – хотя, в чём ещё-то ему быть? – стоит посреди пустой комнаты, из которой вдруг неведомо куда исчезли все остальные вместе с матрасами, на которых спали. К тому же за окном чернеет ночь. Вовсе не зимняя, а вполне себе летняя. Через приоткрытую фрамугу тянет свежестью. Воздух приятно тёплый и прохладный одновременно. Стрекочут вразнобой раззадорившиеся сверчки. Поэтому вскакивать и ошалело таращиться на необычного визитёра нет никакого смысла. Вместо этого Пырёв просто сказал:

– Сгинь, нечистая. Мне с тобой идти ещё рано. Дай поспать.