Дети Велеса

Объединённые одной жизненной позицией и одним родом занятий, они были столь же одинаковы, сколь и разные. Рассудительный, умудрённый богатым жизненным опытом седовласый Михайлик вёл бродячую жизнь пилигрима, постоянно перемещаясь с места на место в поисках новых приключений. Обелённый сединами, он был юн душою и не собирался бросать своё любимое занятие, пока тверда рука, сжимающая оружие, пока зорок глаз и не подводит чутье. С его опытом сидеть бы ему сейчас в каком-нибудь окружном городишке, а то и в самой столице, руководить прибывающими на зимовье ведунами, распределяя их по населенным пунктам, что он и проделывал с успехом в тех местах, где настигала его зимняя ночь. А тёплым солнечным летом он мог спокойно наслаждаться тихой, размеренной жизнью, устроив себе полугодовой отпуск. Но нет, не таков был Михай. Не привык он сидеть сиднем без дела, пребывая в ленной праздности. Спокойствие, наоборот, утомляло его, терзало душу, выматывая больше, чем самая тяжелая битва.

– Я лучше сам отыщу десяток-другой волколаков, – говорил он, объясняя свою неусидчивость, – чем дожидаться их стану, лёжа на печи, в надежде, что нежить никогда сюда не заявится. Зато буду знать, что зимой их придёт меньше ровно настолько, сколь за лето я успею срубить голов.

Непревзойденный стрелок из лука, первоклассный рубака, в совершенстве владеющий мечом и копьём, он считал неправильным давать отдых своим талантам, если они могут послужить людскому благу. В этом и заключалось жизненное кредо ведуна – всегда быть полезным людям, стремиться приносить им пользу, проявляя инициативу во всем.

Активный образ жизни наложил на Михайлика своеобразный отпечаток. Не было случая, чтобы он не обратил внимания хоть на одну миловидную женщину, попадавшуюся на пути. И чем моложе и привлекательнее оказывалась красавица, тем больше он распускал хвост, заменой которому ему служили усы, стоявшие буквально торчком при сильной заинтересованности ведуна той или иной особой. В такие моменты он напоминал похотливого юнца с горящими глазами и улыбкой до ушей. Вылитый мультяшный Рокфор, беснующийся при виде сыра. Самое удивительное, что дамочки, на которых падал подобострастный взгляд Михайлика, независимо от их возраста всегда отвечали ему взаимностью, и частенько на погостах он исчезал куда-то в суетливой спешке, а через определённое время возвращался уже спокойный с туповато-сладостной улыбочкой на физиономии и застрявшей в волосах и одежде соломой.

Пожалуй, женщины не меньшая его страсть, чем нежить. Только к первым он испытывает безграничную любовь, а ко вторым такую же безграничную ненависть. Так и уживаются в нём два наиболее сильных, полностью противоположных друг другу чувства.

Не равнодушным к женским чарам был и Юнос, тоже тот ещё любитель сходить «налево». Этот представитель братства ведунов был не в пример сдержаннее Михайлика и не столь откровенно проявлял свои чувства. Будучи натурой более утончённой и романтической, он не стеснялся тратить время на ухаживания, чтобы больше расположить к себе избранницу. Зато слабый пол всегда отвечал ему такой взаимностью, которой не могли похвастать подруги Михайлика, поддавшиеся банальной мимолётной страсти, порождённой одноразовым душевным порывом. Что же касается дам сердца Юноса, то они зачастую после проведённого с ним времени приходили провожать своего кавалера, тайком утирая слёзы, или вовсе бросаясь ему на грудь, ни за что не желая отпускать. Он просто влюблял их в себя, внушая мысль, что данная любовная связь та самая, единственная и неповторимая, каковую он наверняка уже никогда в своей жизни не встретит, не испытает и т. д. и т. п.

Такое легкомысленное отношение к представительницам противоположного пола вызывало у Пырёва недоумение. Он успел узнать Юноса как профессионала в своём деле. Фехтовал тот не хуже Михайлика, а магией владел не в пример эффективнее. Хоть и не бродяжничал в поисках нежити, но всегда был при деле. Одно то, что сам Князь в своё время доверил этому ведуну возглавить гарнизон Пограничной Крепости, говорил о многом. Юнос при желании вполне может сделать карьеру на княжеской службе. Но сколько государственных мужей погорело из-за баб. Стасу были хорошо известны такие случаи. Столь необдуманно, как Юнос, обращаться с женщинами нельзя. Наименьшей неприятностью в результате подобных действий может стать групповое избиение виновника толпой этих самых женщин, обманутых в своих лучших чувствах. И что только в нём бабы находят? Слишком большие лупатые глаза на выкате, огромные для человека клыки, выступающие из верхней челюсти как у вампира, целиком обнажающиеся, когда ведун «мило» улыбается. Вот кого надо было Упырём прозвать, а не Стаса. Только дамочки этого почему-то не замечают. Видимо, дело здесь в особой магии обольщения, которой ведуны владеют не хуже других чар. Всё же мужики, как-никак, а значит, это в них заложено природой.

– Располагайтесь, где вам понравится. Наслаждайтесь жизнью вместе с нами! – Голос старосты доносился уже из-за спины.