Дети Великого Шторма. Трилогия

– В ночь, когда Умберто был ранен… э-э… когда я провожал Эсме на борт, мы туда зашли…

– Хотя вам было не по дороге, – с усмешкой заметил Крейн. – Я почувствовал. И что, в самом деле похожа?

– Точная копия, – сказал крылан, и Крейн удивленно поднял брови. – Она выглядит немного старше, чем Эсме… лет на пять, я бы сказал. Но сходство просто невероятное…

– Дело становится все интереснее, – проговорил Эрдан, видя, что капитан ошеломленно молчит. – Я бы пригласил Эсме сюда. Вдруг она что-то знает? И, в конце концов, ты дал ей право голоса, помнишь?

– Не сейчас! – торопливо воскликнул магус и скривился от очередного приступа боли; измученное лицо сделалось серым как пепел. Когда стало легче, он повторил уже спокойнее: – Не сегодня. Завтра… вечером. Я должен все обдумать.

Это означало, что разговор окончен. Когда они вышли на палубу, Умберто вдруг спросил невинным тоном:

– Послушайте, а вам не кажется, что капитан стал относиться к Эсме по-другому?

«Еще бы! – подумал мастер-корабел. – Иначе не испугался бы, что она увидит его таким ослабевшим». Вслух он сказал, старательно изображая безразличие:

– Нет, не кажется. Он ею очень дорожит – так оно и понятно.

– Так и я о том же! – воскликнул Умберто, лукаво улыбаясь. – Дорожит! Смекаешь?

– Ты еще сплетничать начни… – Джа-Джинни ткнул друга в бок, перепрыгнул через фальшборт – и миг спустя в темноте уже зашумели большие крылья. Он летал по ночам, когда размышлял над чем-нибудь важным.

– Я серьезно! – продолжал упорствовать моряк. – Ты видел, как он на меня посмотрел в Ямаоке – ну, когда я Эсме на танец пригласил? Я подумал, сейчас как…

Наверное, Умберто хотел сказать «…как полыхнет!» или что-то в этом роде, но не успел – споткнулся и растянулся во весь рост на палубе. Эрдан склонился над ним, даже не пытаясь помочь, и сказал:

– Вот именно, подумал. – Он постучал по виску полусогнутым пальцем. – Ты думай побольше, только головой! А не другим местом!

Умберто проворчал что-то про Меррскую мать и поднялся, кряхтя. Палуба «Невесты» имела любопытное обыкновение становиться то шершавым деревом, то твердым камнем.

И беспричинно на этой палубе никто не спотыкался.

Ни на следующий день, ни потом обещанный Крейном разговор о Двуликой богине с участием Эсме так и не состоялся. Джа-Джинни и Умберто не стали напоминать об этом капитану, но было заметно, что пребывание на странном острове их тяготит. Эрдан разозлился на Кристобаля и решил поговорить с Эсме сам.

Удачный случай представился, когда она напросилась на прогулку по берегу.

Лодочка высадила их и осталась ждать, покачиваясь на воде. Эрдан побрел вдоль линии прибоя; каблуки его сапог утопали в мокром песке, а набегавшие волны стирали следы. Целительница шла в нескольких шагах позади, не делая попыток заговорить первой. Корабел несколько раз оглянулся и постепенно осознал, что беседа о Двуликой может оказаться сложнее, чем он предполагал.

– Я как-то раз слышала легенду о моряках, которые обнаружили не отмеченный на картах остров, – сказала Эсме, когда он обернулся в очередной раз. Ларим сидел у нее на плече, свесив длинный хвост и загадочно сощурив глаза. – Они очень удивились и обрадовались – он казался таким красивым…

– А когда на берегу разожгли костер, – подхватил Эрдан, – то выяснилось, что остров этот на самом деле – спина чудовища, столь огромного, что даже представить страшно. Моряки чудом спаслись, когда оно решило нырнуть, чтобы избавиться от странного жжения и зуда.

– Хорошая сказка.

– Сдается мне, ты не случайно о ней вспомнила.

– «Невеста» подсказала, что этого острова тоже нет на картах… – Целительница развела руками, виновато улыбаясь. Ларим, едва не свалившись на песок, возмущенно застрекотал. – Последние два дня я опять начала чувствовать мыслеобразы, отголоски чужих бесед. Вы можете поговорить с капитаном, чтобы он снова сделал все как раньше?

– Разумеется, я поговорю с ним.

«Только не думаю, что и впрямь все будет как раньше».

– Это хорошо, – сказала девушка. – Я уже привыкла… к спокойствию.

– Я, возможно, и сам могу тебе помочь. – Он мысленно потянулся к связующей нити и легонько сжал ее. – Что ты чувствуешь?

Эсме нахмурилась, а потом ее лицо сделалось озадаченным. Она потерла висок. Ларим вопросительно свистнул.

– Ох, – пробормотала она. – Как вы это делаете?

– Что ты чувствуешь? – повторил Эрдан.

– Тишину, – сказала Эсме. – Я теперь только понимаю, что все это время где-то в моей голове звучали голоса всех, кто находится на борту «Невесты ветра»… днем и ночью, днем и ночью… Они просто были очень тихими, а сейчас совсем замолчали. Так странно…

– Я держу в руке… в воображаемой руке… то, что связывает тебя и «Невесту ветра». – Эрдану еще не приходилось объяснять основы мастерства тому, кто ничего в них не смыслил, не был навигатором, но при этом многое чувствовал. – Эта нить невидима, неосязаема, но очень прочна. Ее невозможно… почти невозможно разрушить, если навигатор или фрегат не согласны с тем, что человека следует отпустить.