Дети Великого Шторма. Трилогия

Феникс и ворон посмотрели на нее, словно удивленные тем, что кто-то оказался рядом. Вира выпрямилась, прижимая к груди банку с еще пятью реморами – включая одну большую, – и сказала на удивление звонким девичьим голосом:

– Я хочу присутствовать на казни Кармора.

* * *

Но сперва – фрегаты.

Риск велик. ~Он~ на самом деле не понимает, насколько все серьезно. Прежде всего, между тремя и пятнадцатью телами разница не только в количестве – чтобы охватить их всех, ей придется сильно растянуться, раскинуть части себя во все стороны, и каждая из этих частей будет вести себя по-своему. От такого можно легко рассыпаться… насовсем.

И еще ~он~ так и не почувствовал прикосновения той силы, что наблюдала за ними уже давным-давно и теперь наблюдает втрое внимательней. Фрегат толком не понимает, что изменилось в связи между нею и навигатором, и это вызывает сильнейшую тревогу. Что-то случится. Определенно что-то случится, и она не может ~его~ предупредить.

Да и не хочет. Она понимает: другого выхода нет.

– Он~ посылает ей знакомый образ пути через океан, при попутном ветре.

Она отвечает мертвым штилем, палящим зноем.

– Он~ тихонько шепчет:

– Все будет хорошо.

А потом опускает руку в банку, достает рыбу-не-рыбу и говорит троим воронам:

– Лучше вам отойти подальше.

И она начинает ~расти~.

Первыми приходят ~Зеленоглазая~ и ~Душа бунтарки~. Эти две ей уже знакомы, и воссоединение с ними происходит легко и быстро. Они даже в какой-то степени рады ей, им приятно вновь сделаться частью чего-то большего. Частью большего… Из глубин памяти – оттуда, где хранятся воспоминания о случившемся не с ней, – вновь поднимаются образы, связанные с дорогой через ничто, через пустоту и черноту. Кажется, те, кто шел этим жутким путем, тоже были едины. И есть еще какая-то тайна, связанная с их единством, какой-то безумно глубокий слой воспоминаний, до которого она не добралась. Ну, у нее пока всего лишь три тела, а не пятнадцать.

– Свободная от оков~. О, подходящее имя для фрегата с Окраины. Дерзкая, даже слегка нахальная сущность. И все же под слоем нахальства таится глубокое уважение к фрегату-легенде, фрегату с зелеными парусами. К тому же ~Свободная~ очень молода – это ее первый навигатор, и они вместе всего лишь семь лет. Она совсем недолго сопротивляется, больше для вида, чем всерьез, и вливается в растущую сеть.

– Морская плясунья~. Паруса ярко-синие, необычные и редкие. Темные, почти черные глаза смотрят внимательно, словно спрашивают: «Кто ты? Что ты? Ты мне нравишься, но я тебя не знаю. Как же мне с тобой поступить?»

– Станцуем?~

Чуть поразмыслив, ~Плясунья~ соглашается.

– Гончая~, ~Баловница~, ~Летящая над волнами~ – эти три подчиняются без сопротивления и даже не проявляют любопытства, но она знает: проблемы с ними возникнут потом. Поняв, что все всерьез, что завтра, скорее всего, их уничтожит превосходящий враг, – они тотчас же захотят уйти и даже могут утащить за собой кого-нибудь еще из сомневающихся.

– Небесная подруга~. Тот, кто дал ей имя больше семидесяти лет назад, – отважный и дерзкий, испытавший немало приключений за свою достаточно долгую жизнь, – грезил небесами и Прародиной магусов, хотя сам был всего лишь человеком. Он умер в своей постели, от старости, но в глубине души ~Подруга~ бережно хранит воспоминания о нем и грустит, как будто они расстались вчера. Нынешнего своего навигатора она оберегает как ребенка и оттого сопротивляется сети сильнее прочих. Она боится, что ему угрожает опасность.

– Он~ говорит, что она права. А потом, уцепившись за туго натянутую струну ее сути, спрашивает: что бы сказал по этому поводу ее первый навигатор? ~~~

О, ~ему~ трудно перечить.

– Северный цветок~ – изящный и довольно маленький двухмачтовый фрегат с бледными, почти белыми глазами, которые отсвечивают серебром. Она почти что вернулась домой: лет двадцать пять назад ее выловил на одном из здешних островов сын аптекаря, грезивший морем. Он до сих пор с ней. Уговаривать его не надо: даже проведя много лет во владениях однорукого короля, он не забыл родные края и готов их защищать ценой жизни – своей и фрегата. Они оба к этому готовы.

– Стремительной~ командует помощник Окраинного правителя, суровый и опытный моряк. Он тоже не сопротивляется, хотя испытывает легкое раздражение, когда понимает, что ~они~ способны заглянуть в самые дальние уголки человеческой и фрегатской души, включая тот общий на двоих уголок, где притаился страх. С этим тоже придется что-то сделать, чтобы завтра ~Стремительная~ их не подвела…

– Химера~ и ~Белая кошка~. У первой среди белых парусов затесался один багряный – оттого, видать, ее так назвали. Обе рвутся в бой за своего короля и за правду – нет в них ни тени сомнения, ни намека на страх.