Дети Великого Шторма

– Видишь ли, Кристобаль… Когда ты слишком много думаешь о чем-нибудь, «Невеста» это чувствует… э-э… и тоже начинает уделять много внимания этой вещи… или человеку.

~~~

Крейн помрачнел и отвел взгляд. Он все понял сразу, как и «Невеста ветра».

– Последствия непредсказуемы, ты же знаешь.

– Знаю, – пробормотал магус. – Так, говоришь, я слишком много думаю?

Этот вопрос не требовал ответа, хотя Эрдан мог бы прибавить: «Еще и делаешь!» В первые дни и даже недели пребывания Эсме на борту поведение капитана легко было списать на желание завоевать ее доверие, но время подобных оправданий прошло. Эсме подружилась с командой, ее обожали все до единого матросы, и никому из них даже в страшном сне не привиделось бы, что ее может обидеть кто-то из своих. Девушке жилось на фрегате вполне вольготно, а что до опасных приключений – так она ведь понимала, что за жизнь выбирает, оставаясь на пиратском корабле. Но магус продолжал ее оберегать, словно хрустальный бокал под камнепадом, – и будь все так просто! Эрдан вдруг вспомнил, как Кристобаль попытался скрыть от Эсме существование Камэ, – даже силу применил, чего никогда не делал раньше. Мастер-корабел сокрушенно вздохнул: «Старый я дурень! Паучок-то сразу поняла, в чем дело…»

– Я помню, Кристобаль, что ты не вмешиваешься в чужие мысли без надобности, – сказал он. – Но «Невеста» слушает нас постоянно. Она знает гораздо больше секретов, чем ты. И если вдруг ей покажется, что…

– Все понятно, – перебил Крейн. – Спасибо, что предупредил.

«Понятно, как же…»

Эрдану сделалось очень жаль своего ученика, которому предстояло пройти через нелегкое испытание. Он, конечно, сумеет избежать ненужных слов и опасных поступков, да только «Невесту» этим не обманешь. Она все равно прочтет в мыслях капитана то, в чем он и самому себе не признается, – и тогда их ждут серьезные неприятности.

– Кристобаль…

Магус, до этого молча смотревший перед собой отсутствующим взглядом, встрепенулся и поднял глаза на мастера-корабела.

~~~Что?~~~

«Не влюбляйся в нее, пожалуйста».

– Иди ты к кракену, учитель, – сказал феникс с кривой ухмылкой.

* * *

– Не советую тут набирать матросов, – сказал Эрдан. – Здешняя публика не пойдет к неизвестному капитану, а такой красивый фрегат без команды обязательно привлечет внимание цепных акул и императорских вербовщиков. В общем, если ты не хочешь попасть на добровольно-принудительную службу к его величеству, старайся держаться тихо и скромно.

Кристобаль кивнул. Маленькая команда «Невесты ветра» собралась у носа корабля, чтобы понаблюдать за приближавшимся Облачным городом: древний порт встретил их лесом мачт, за которыми едва виднелись красные черепичные крыши домов, утопающие в предрассветном тумане. От одного конца огромной пристани до другого едва ли можно было дойти за день, а уж сам город и вовсе подавлял своими размерами. Провинциалы обычно чувствовали себя на шумных многолюдных улицах очень неуютно и легко становились жертвами воров и мошенников, для которых здесь было истинное раздолье.

Флегматичная физиономия Унаги не выдавала его эмоций. Эрдан всерьез подозревал, что верзила-матрос совершенно одинаково относится как к столичному порту, так и к любому другому, даже самому захудалому. Велин, напротив, заметно волновался, и мастер-корабел догадывался, в чем дело: любознательный целитель с удовольствием бы погулял по местным книжным лавкам, но, поскольку денег едва хватало, чтобы заплатить пошлину за стоянку и не умереть потом с голоду, ему оставалось лишь страдать молча. Эрдану было его очень жалко.

Кристобаль с самого утра пребывал в задумчивом настроении и почти не разговаривал. Сейчас же во взгляде капитана, устремленном на крыши Облачного города, Эрдан различил тоску – слабый отголосок его собственной. Такое чувство способен испытывать лишь человек, который возвращается на пепелище родного дома. Хотя дом молодого феникса находился далеко от Облачного города, все вспыхнуло именно здесь, и шрамы от тех ожогов болели до сих пор. Эрдан хорошо помнил, что рассказывал его ученик в бреду.

– Здесь мы расстанемся, Кристобаль, – сказал он.

Магус взглянул на него с легким удивлением, но промолчал – просто кивнул. Эрдан был за это благодарен вдвойне. Ему не хотелось выслушивать ни просьбы, на которые пришлось бы ответить отказом, ни неискренние слова прощания. Ведь мастер-корабел знал, как сильно фениксу хочется, чтобы он никуда не уходил.

Он шел по той же самой улице, по которой много лет назад покидал город, ставший почти родным. Тогда была ночь, сейчас – раннее утро. Корабел смотрел по сторонам, с удивлением понимая, что ничего не изменилось, как будто прошел всего один день. Или его память с возрастом ослабла? Все те же лавки, та же шумная толпа, причудливая смесь запахов и звуков – только в столице можно услышать сразу все диалекты, на которых говорят в Империи, только здесь в глазах рябит от пестроты нарядов и блеска драгоценностей. Город жил, как и раньше. Ему не было дела до немолодого человека, вознамерившегося вернуть прошлое.