Дети Великого Шторма

Феникс снова прыгнул и взмахнул плетью, но промахнулся. Один из паразитов задел его хвостом по ноге, и, приземлившись, он упал на одно колено. Плеть с шипением погасла – теперь только свет огненных крыльев разгонял тьму, но и он тускнел на глазах. Твари радостно двинулись вперед, обмениваясь щелкающими и воющими звуками. Тот, что висел на потолке, нетерпеливо шевельнул клешнями, но все же решил немного подождать – слишком ему не нравилось это странное существо из плоти и огня.

Он оказался прав. Когда паразиты подобрались совсем близко, крылья ослепительно вспыхнули и в руках Феникса возник огненный шар, который взорвался спустя секунду. Одной из тварей снесло половину морды; раненая, она понеслась прочь и издохла где-то во тьме. Другой оторвало три лапы из восьми, что тоже вынудило ее отступить.

Висевший на потолке свернулся в клубок, крепко уцепившись за выросты лжеплоти всеми конечностями, и затих. Еще один паразит, так и не осмелившийся выбраться из темноты, жалобно взвыл и ретировался.

Феникс шевельнул крыльями. С каждой минутой они становились все более весомыми – тяжелыми и мощными. Если подождать достаточно долго, он сможет взлететь. Но тогда та его часть, которой летать не суждено, умрет навсегда.

Он вздохнул.

Крылья погасли и растворились; тотчас же вернулась боль – она стала сильнее, чем прежде. Чуть ниже правого колена была новая рана. К счастью, неглубокая, и кровь текла не очень сильно. Тяжело дыша и хромая, он подошел к стене, которую Эсме освободила от лжеплоти, и уперся в нее обеими руками, сам не понимая, что делает.

Тотчас же вокруг его правой ладони, испачканной в крови, появилось пятно бледно-голубого свечения. Он торопливо убрал руки, но пятно не исчезло. Оно начало расти, изменило форму и вскоре превратилось в ровную вертикальную линию, разделившую стену напополам.

Дверь отворилась бесшумно, словно была сделана из дыма, а не из металла. По ту сторону царил полумрак, в котором смутно угадывалась лестница, уходящая вверх. Далеко позади раздался плеск воды; один из уцелевших паразитов залаял, а потом издал заунывный плач, похожий на зов. В просторном чреве Белого Фрегата наверняка обитало куда больше пяти многоногих тварей. Впереди была неизвестность, а позади – верная смерть, поэтому он не стал больше раздумывать, а подхватил Эсме и ринулся прочь из брюха.

Дверь за спиной закрылась, по-прежнему беззвучно.

Несколько секунд он просто стоял, борясь с головокружением, болью и усталостью, а потом медленно огляделся. Позади высилась глухая стена – ничто не говорило о том, что на самом деле здесь был какой-то проход. Впереди смутно виднелась довольно крутая лестница, через несколько десятков ступеней теряющаяся во мгле. Никаких источников света он не увидел и не понял, каким образом удается вообще хоть что-то разглядеть. Воздух был спертым и слегка отдавал плесенью. Он только теперь понял, что на самом деле в чреве жутко смердит гнилой рыбой. Но, по крайней мере, здесь кругом были твердые поверхности и никакой омерзительной губки, пропитанной – как теперь он признался себе – смесью воды и крови.

– Нож… – прошептала Эсме ему прямо в ухо. Опомнившись, он поставил ее на пол словно куклу. – Я его уронила…

Значит, они остались без оружия.

– Ничего страшного, – сказал он, гадая, какие еще живые и негостеприимные существа могут обитать внутри Белого Фрегата. – Мы справимся. – Он вдруг понял, что ее глаза смотрят мимо него, куда-то в сторону, но не видят там ничего. – Ты меня не видишь?

– Здесь же полный мрак, – растерянно проговорила она. Лестница призывно маячила впереди, заставляя думать, что кто-то из них сошел с ума. – Что мы будем делать?

– Для начала просто пойдем вперед, – сказал он и обнял ее за плечи. – Осторожно, здесь ступеньки.

– Эй, вставай. Все проспишь, братишка.

Кристобаль открыл глаза. Он лежал в просторной кровати с пологом: кровать была незнакомой и располагалась определенно не дома, в Алом замке. В его голове словно пронесся шторм, перемешав воспоминания и поломав все, что только можно было поломать. Он лихорадочно вцепился в какой-то обрывок – чей-то кабинет, сад под куполом, высокий человек с ледяными глазами и отец…

– Отец! – Кристобаль резко сел и чуть не стукнулся лбом с наклонившимся над ним темноволосым юношей, который добродушно улыбался, хоть и смотрел встревоженно. – Что с отцом? Где он? А ты откуда тут взялся, почему ты не в Росмере?!

– Где же еще быть отцу, как не в порту, на «Ведьме»? – Бастиан Фейра удивленно вскинул брови, и тревога в его взгляде сделалась сильней. Последний вопрос он почему-то пропустил мимо ушей. – Около часа назад он собрал всех наших местных агентов и выясняет, как дела. Думаю, кое-кого из них к этому времени уже изрядно, хм, укачало. Я отпросился – хотел проведать тебя.

– А… как же встреча с капитаном-императором? – растерянно проговорил Кристобаль, потирая лоб. – Что там с ним… произошло? Я видел…

Бастиан нахмурился:

– В каком смысле «видел»? Тебя же там не было.