Дети военной поры

В Ужгороде и Мукачеве дни были заполнены до отказа. Утром встречи с пограничниками, потом до позднего вечера — со студентами. Назавтра — с участниками семинара пропагандистов и в издательстве «Карпаты». И уже накануне поездки в Червенево — на фабрике мукачевского производственно-трикотажного объединения. У ворот встречала энергичная и распорядительная молодая женщина Этелла Васильевна Монда, секретарь партийной организации фабрики. Прежде всего краткое знакомство с предприятием. Этелле Васильевне не терпится провести нас по цехам, показать новое оборудование, образцы только что освоенных тканей, из которых одна — «гуцулка» сияет нежными красками весеннего луга, и кажется, даже ее узоры пахнут весенними травами. В цехах пусто. Рабочий день окончен. Искуснейшие мастерицы, те, что умеют безошибочно распорядиться тысячью игл и тысячью цветных ниток, собрались в красном уголке. Подозрительно часто вытирая глаза, они слушают рассказы о том, как в Новоельне после прихода немцев дети тайком зарывали в овраге пионерские галстуки и значки, как мыкались в концлагерях, как расставались с мальчиками и девочками, которых по достижении 14 лет отправляли в Германию. Когда же вечер подошел к концу, Этелла Васильевна, поднявшись на сцену поблагодарить гостей, неожиданно — да простит она мне, что я выдал эту подробность, — громко всхлипнула, залившись слезами обняла Ираиду Уваровскую и Галю Андрончик и бросилась за кулисы. Сколько молодых матерей собрались в тот вечер в зале, и каждая, должно быть, остро почувствовала прикосновение войны, и каждая подумала о собственных детях.

А в Червеневе на просторной площади собралось чуть не все село — от мала до велика. В сорок четвертом мы видели здешние облупившиеся хаты и на разбитом проселке запомнили непролазную грязь, потому что в ней, проплутав по колдобинам, прочно, всеми своими колесами увязла наша «эмка». Теперь на месте старых хат стояли нарядные домики. С магистрального шоссе на Червенево вела новая асфальтовая дорога, по которой плавно катил наш автобус. И все это вместе — тепличный комбинат, тракторный стан, дома культуры, библиотеки, не одна — целых пять, магазины, детские сады, ясли, всего не перечислить — принадлежало червеневскому колхозу-миллионеру имени Чапаева.

Вероятно, тех, кто захочет повести историю села Червенева от дней сегодняшних, не так сильно, как нас, поразят перемены и преобразования, о которых рассказывал председатель колхоза Иван Туряница. Но мы-то начинали отсчет с событий сорокалетней давности. Даже самый пылкий фантазер не смог бы предугадать тогда нынешний облик Червенева.

Пока ехали в автобусе, Иван Шутов и Владимир Марсин мечтали отыскать на окраине села грушу, которую любили трясти. Грушу-кормилицу они заранее выбрали своим ориентиром в предстоящих прогулках по селу. А выяснилось, что дерева давно уже нет, высохло. И окраина села больше уже не окраина. Память оказалась ненадежным помощником. И не потому, что с годами многое забылось. Напротив, помнилось, и очень прочно. Просто все вокруг изменилось.

На митинге в Червеневе у обелиска односельчанам, павшим в боях за Родину, в почетном карауле стояли пионеры. Девочки — все с белыми бантами в косах. Как девочка на картинке Полетты. Но только живые, всамделишные. Гремели трубы деревенского оркестра. У обелиска вырос холм ярких цветов. И опять в который раз за эти дни на глаза навертывались слезы. Сколько пережито и выстрадано! Сколько добыто и завоевано!

До начала встречи — в деревенском Доме культуры — оставалось несколько часов, и червеневские мамы, как 37 лет назад, «разобрали» по домам своих бывших питомцев. Олена Петровна Довганич приютила тогда у себя сразу четырех девочек. Так уж получилось. Едва привезли в Червенево детишек, одна маленькая с плачем бросилась к ней: «Мама! Мама!» Олена Петровна говорит: «Я не мама, я тетя». «Все равно мама-тетя», — и еще крепче к ней прижалась. С тех пор маленькая ленинградка Людочка Кувшинникова стала жить то у Олены Довганич, то у Полины Решетарь, а вместе с Людочкой ее сестры — Ира, Валя. Ну и эту «цыганочку» Полетту женщины тоже решили взять. Можно было долго слушать рассказы червеневских мам, если бы Полетту властно не потребовала к себе дочка Полины Решетарь — Магдашка, или, говоря официально, Магдалина Юрьевна Курта — директор червеневского Дома культуры. У Магдалины засиделись. Шутка сказать, сколько лет подружки не виделись: с военного детства. А ведь от Магдалины предстояло зайти по крайней мере еще в один дом. И там с самого утра держали накрытый стол. Грех обижать хлебосольных хозяев. А у них третий за сегодняшний день суп-лапша, картофель, голубцы. И ключ от двери у хозяйки в кармане. Хочешь не хочешь, отведать надо.

Сердце Магдалины разрывалось. В Доме культуры вечер назначили ровно на шесть. И, наверное, уже давно поджидали директора. Мы безбожно запаздывали. Магдалина была убеждена, что схлопочет выговор от секретаря Мукачевского районного комитета партии. Разве что не станут омрачать праздник. Не стали!