Дети военной поры

Аркадий взял автомат друга и начал вести огонь. Бросил вправо и влево по гранате, чтобы прикрыть свой отход, и в этот миг осекся автомат. Когда Аркадий пытался сменить диск, его ранило в правую руку. Будь враги далеко, он бы успел сделать это, но их разделяли буквально метры. Аркадий поднялся на ноги, рассчитывая зубами выдернуть кольцо последней, третьей, гранаты и бросить ее левой рукой, когда каратели подойдут вплотную. Не успел.

Его расстреливали в упор, с пяти метров. Автоматная очередь оплела тело, скрутила, согнула его и отбросила назад. Аркадий никогда не думал, что пуля обладает такой силой: будто кто-то что есть мочи поддал ему кулаком. И все-таки он нашел в себе силы подняться. Держа автомат здоровой рукой за ствол, с простреленными ногами и грудью, он шагнул навстречу врагам, размахивая оружием, как палицей. Страшный удар по затылку прекратил этот неравный бой. Хрустнула кисть под сапогом — это выбили у него гранату, вырвали, чуть не с пальцами вместе, автомат, долго били прикладами и ногами. Сознание его плавало, то уходя, то возвращаясь, качалось, как лодка на волне.

Подошел офицер. Вытащил пистолет, стал спрашивать о чем-то. Потом достал нож и распорол на Аркашиной груди гимнастерку. Бросил команду солдату, отошел. Солдат — Аркадий навсегда запомнил его — расстегнул кобуру.

Из письма К. П. Федорову пионеров дружины имени Бориса Петрова: «У нас большая радость. Мы отыскали героя, о котором вы писали. Его зовут Барановский Аркадий Филиппович. Его адрес: БССР, Витебская область, Лепельский р-н, Стайкский сельсовет, д. Стайки».

Из письма А. Ф. Барановского К. П. Федорову:

«Вы спрашиваете о моем здоровье и зрении. На здоровье пока что не жалуюсь. Все хорошо. Когда меня доставили в госпиталь, мне нужна была срочная операция, но врачи были в сомнении — вряд ли выдержу и перенесу наркоз. Меня осмотрел хирург и сказал, что, хотя я серьезно истощен кровью, зато сердце исключительно крепкое. Правый глаз мне удалили сразу же. Правда, когда я начал просыпаться и стал проходить наркоз, в палате немного попартизанил, так что вынуждены были привязать меня к койке. Через три недели мне сделали другую операцию, потом еще одну. Правая рука долгое время не разгибалась, но сейчас все нормально. Дали мне вторую группу инвалида Отечественной войны пожизненно».

— Выходит, я виноват, что об Аркашином подвиге никто не узнал тогда, — вздыхает Константин Павлович. — Верите, никто не думал, что он выживет. Никто! Помню, метался Аркаша на телеге и все твердил: «Где мой карабин? Где мой карабин?» Тот самый, именной. Мы думали, в бреду он, в горячке. А потом, когда увезли его в тыл, разве тут найдешь кого? Война еще шла…

Из письма А. Ф. Барановского К. П. Федорову:

«Вы спрашиваете, какие я имею награды. Стыжусь я отвечать на этот вопрос. Я даже вам солгал, Константин Павлович, что у меня есть медаль партизана Отечественной войны. Нет ее у меня. Но я за это не обижаюсь, потому что некогда было в то время этим заниматься».

П. Демидов Сестры

«Русская Демеш Лидия обвинялась в оказании помощи партизанам. Выяснилось, что она постоянно поддерживала связь со своей сестрой Ольгой, находящейся в партизанском отряде. Оттуда Лидия получала мины для совершения диверсий…»

Оставалось допечатать последнюю фразу — и операцию можно считать законченной. Затем — положить донесение в конверт, чтобы назавтра, спецпочтой, оно ушло в ставку. После войны этот документ найдут в архивах польского министерства внутренних дел.