Дети войны [СИ]

Со всеми делами маги покончили к половине шестого вечера и вернулись в отель, чтобы немного отдохнуть и подготовиться к приёму. Фридрих также использовал это время для того, чтобы набросать шаблонное поздравление с Рождеством родителям, чуть более тёплое — Лукашу с Анной, Маркусу, Флавиу и ещё нескольким приятелям и знакомым. Вызвав своего домовика, Фридрих отдал ему карточки для доставки, взамен получив ворох входящей почты. Та включала в себя три деловых письма — из Швеции, Бразилии и Венгрии; открытку с видами Сиены от Свидерских, путешествующий вместе с детьми по Италии; справку из банка о том, что отец сделал ему подарок в размере трёх тысяч галлеонов; витиеватую поэму с поздравлениями от матери (каждый год она заказывала такую какому-нибудь добротному поэту и затем на позолоченных карточках рассылала всем знакомым) и пахнущее ванилью письмо от Лоры Пробст. Фридрих наскоро пробежал его взглядом и уяснил, что Лора разошлась с очередным ухажёром и в который раз горит мыслью, что никого никогда не любила так, как Фридриха, после чего без зазрения совести отправил бумажку в огонь. Больше романтических приключений Лора Пробст любила деньги и тех, кто ими располагает.

Во время отдыха герр Кестенхольц, кажется, тоже разбирал почту — его взгляд искрился, когда маги встретились в холле гостиницы, и Фридрих вежливо поинтересовался, как дела у его домочадцев.

— Они все дома, в Монтрё, — мягко ответил герр Кестенхольц. — Пишут, что много снега, и наш сенбернар больше похож на полярного медведя. Мои сыновья привезли детей и внуков, и в доме кутерьма… Я отправляюсь туда в девять.

— Вы не останетесь на всё время приёма? — удивился Фридрих.

Герр Кестенхольц вздохнул.

— Я хочу провести хотя бы это Рождество с семьёй.

Вспомнив о своей семье, Фридрих отвернулся, не в силах смотреть в глаза счастливому человеку. За стуком крови в ушах он расслышал:

— К тому же, я уверен, что вы справитесь сами, Фридрих.

— Я приложу все усилия, — механически откликнулся тот. — Ещё раз, наша цель — только информация для составления полной картины?

— Исключительно она, — подтвердил герр Кестенхольц.

Фридрих кивнул, давая понять, что ответственно отнесётся к выполнению поставленной задачи.

Воспользовавшись камином «Савойя», маги переместились в поместье Блэков аккурат к семи часам. Как и зачастую бывает, к самому началу приёма прибыли далеко не все; впрочем, хозяину дома это давало возможность более обстоятельно поговорить с каждым из пунктуальных гостей.

Завидев швейцарских волшебников, Арктурус Блэк оставил своего собеседника и подошёл к ним.

— Добро пожаловать в мой дом, мистер Кестенхольц, мистер Винтерхальтер, — чопорно произнёс Блэк. Этот маг с густой сединой в чёрных волосах был высок, широкоплеч и породисто красив, хотя годы и оставили свой отпечаток на его гордом профиле. Он был типичным главой старого магического рода, каких немало знал Фридрих. — Надеюсь, ваше путешествие на наш остров проходит приятно.

— Вполне, мистер Блэк, благодарю вас, — ответил герр Кестенхольц. Они продолжили обмен любезностями и проходной разговор, которого требовали светские приличия, и Фридрих употребил это время на то, чтобы осмотреться.

Бальный зал поместья Блэков, пусть и уступал оному в родном Фридриху замке роскошеством, производил впечатление. Торжественный и важный под стать хозяину, зал был украшен в необычной для Рождества серебристо-зелёной гамме, исполненной холодного изящества. У одной из стен на невысокой сцене уже наигрывал негромко оркестр, и молодая пара со смехом кружила в танце вокруг огромной ели, занимавшей почётное место в центре зала.

Тем временем Блэк увлёк герра Кестенхольца к небольшой компании — седовласому магу с тяжёлой челюстью и его сухопарому собеседнику, — и Фридрих оказался предоставлен самому себе. Отойдя из центра зала к стене, он двинулся вдоль неё к высокому столу с вином и закусками, где уже обреталась группа молодых волшебников.

— Добрый вечер, господа, — произнёс Фридрих, со спокойной уверенностью вторгаясь в их разговор.

— Добрый вечер, — кивнул старший из них, мужчина лет тридцати, в котором Блэк угадывался моментально. — Нам раньше не доводилось встречаться, не так ли?

— В точности так. Моё имя Фридрих фон Винтерхальтер, — он легко поклонился и в упор посмотрел на собеседников.

— Сигнус Блэк, — представился старший в компании. Вспомнив, что знал о Блэках, Фридрих выяснил, что этот господин — младший из племянников главы рода. Это мгновенно понизило его ценность в глазах Винтерхальтера. — Джентльмены со мной — Рудольфус Лестрейндж, Эмори Фоули и…

— Меня можешь не представлять, Сигнус, мы знакомы, — блеснул белозубым оскалом Антонин Долохов и протянул Фридриху руку.

— Не ожидал встретить тебя здесь, — сказал Фридрих, после секундной заминки отвечая на рукопожатие. Старше Винтерхальтера на пять лет, Долохов учился в одном классе с Лаубе, только в русском отделении; между ними всегда существовало соперничество за звание лучшего дуэлянта школы, и не сказать, чтобы Лаубе, теперешний преподаватель боевой магии, всё время побеждал.