Дети восьмидесятых

И это совсем не безжалостная, а, наоборот, самая гуманная позиция. Тебя, ЧЕЛОВЕКА, какой-то ничтожный залётный микроб уложил на обе лопатки! А знаешь почему? Подраспустился: физкультурой не занимаешься, холодной воды боишься, в меню у тебя вместо супа конфеты, вместо второго блюда жвачка. На улице бегаешь — спина парится, а грудь льдом покрывается, лень застегнуться? А ноги почему промочил? Не хватило ума лужу обойти? Теперь кашляешь, чихаешь, из носа бежит — красавец! Посмотри на Егора, на Славу, на Катю. Стройные, подтянутые, бодрые, никогда не простывают, занимаются спортом, хорошо учатся — потому что здоровые. Твой микроб к ним тоже залетал, хотел напасть — так еле спасся. Удирал, только пятки сверкали.

Не знаю, сверкают ли пятки у микроба, но приём действует отлично. К серьёзным болезням у нас, конечно, отношение другое. Мы тебе сочувствуем и постараемся помочь, но ты постарайся больше не болеть, видишь, как мы огорчены, нам тебя очень жаль. Как хорошо быть здоровым! Старайся беречь здоровье. Не надейся на больницу и лекарства, надейся на себя.

Мы уже многое умеем: пройти под дождём и не замочить ноги, сделать в классе генеральную уборку и остаться чистыми, прозаниматься 4 урока и не оставить после себя ни одной соринки, даже дежурным нечего делать. Теперь вот учимся не обмораживаться.

Закутались хорошенько, закрыли лоб, нос, щеки и отправились на танцы. Шли короткими перебежками — ветер в лицо. Раза три заскакивали в подъезды, проверяли друг друга, не обморозился ли кто. Растирали лица — и опять вперёд. Пришли в ДК целые, румяные и очень довольные — такие трудности преодолели! Но лень не побеждена, она только временно отступила.

Через несколько занятий договорились, что «дальние» ребята (они живут ближе к ДК, чем к школе) пообедают дома и будут ждать нас в последнем подъезде. Там мы встречаемся и идём на танцы. Таня, Наташа и Гоша не пришли. Ни в подъезд, ни в ДК.

На следующий день Татьяна, глядя на меня детски-ясными глазами, сообщает:

— Мы ждали, а вы за нами не пришли!

— Да что ты говоришь! Правда?! Ну, что ж это мы так, а? Подвели вас… Ай, как нехорошо!..

От такой концентрации сарказма в голосе вспыхивают даже закалённые уши Татьяны. Но она все-таки не в силах отказаться от мысли поразить мою чёрствую педагогическую душу испытанным детским взглядом и бормочет что-то вовсе несуразное:

— Мы правда-правда вас там ждали… только мы не знали, где этот последний подъезд… Но мы в нём были.

Ребята с любопытством выслушивают оправдания Татьяны, но тут не могут удержаться от хохота. Смеётся и Татьяна, поняв нелепость своих доводов. Гоша пока не дорос до такого уровня взаимопонимания и только хлопает ресничками, не найдя на сей раз уважительных причин.

Упорно не ходит на танцы Света. Идёт она только в одном случае — если я веду её за руку. Нет, она не противится, более того, идёт довольная и танцует охотно. Но самой собраться! переодеться! прийти! — нет, это выше её сил. Так и водим её по очереди, то я, то подруга Лена, которая очень любит танцевать.

Через раз приходит Женя Н. У него своя драма: вышла замуж сестра, которая была для мальчика самым близким человеком. Он бросил школу, сидел дома в полном отчаянии, которого не умел объяснить. А дома тяжело: больная мать развелась с отцом-алкоголиком, но разменять квартиру не может, так и живут под одной крышей. И ничем я Жене помочь не могу. Только пытаюсь вытащить из беспросветного настоящего в более ласковое к нему будущее. Но он не знает другой жизни, а в этой ему плохо. В школу вернулся, но с танцев удирает с какой-то злой бравадой, хотя танцевать ему нравится, он ритмичен, музыкален, быстро всё схватывает. Чувствую с его стороны упорное сопротивление. Завелись «дружки» из IV класса, учат его курить, ругаться, завлекают в свою жизнь, свою систему ценностей. Взяться и за них бы вплотную, но люди, которые за них отвечают, предпочитают ничего не замечать, а ложкой моря не вычерпаешь. Долго и трудно пришлось Женю «отбивать». Приняли его в секцию самбо (в виде исключения — маленький!), и дело пошло на лад.

Словом, научиться хочется, танцевать хочется, выступать хочется, но если для этого надо после уроков переодеваться, собирать сумку, обедать, отрываться от стула да ещё и идти, поскольку никто не хочет отнести ребенка на руках, — нет уж, увольте, такие труды не для нас.

(Никак забыла, что наше бремя, время достижений, перевыполнений и благополучных рапортов? Ни слова ведь не сказала о тех 27 сотрудниках, которые не пропускают занятий, трудятся в поте лица и на уроках, и на танцах, у которых уже образовалась хорошая привычка к преодолению. Они втянулись в напряжённый ритм жизни, и он им нравится. Там пока всё в порядке, и я не оглядываюсь. Всё нормально, так и должно быть. Но вот эти десять меня очень беспокоят.)