Дети всегда правы

— Это мне предстоит еще узнать. Я должен увидеть, куда они сливают видео. Кому продают, понимаете? Одно точно: они продают ролики дорого. Очень дорого…

— Сэмми… Я могу вас называть Сэмми?

— Да.

— Вы знаете, чем я занимаюсь?

— Да.

— Может, вы позвонили мне именно потому, что до конца не уверены, что все эти люди действительно вас снимают?

— Я уверен. Я знаю, они здесь. Я звоню вам потому, что медсестра из Святой Анны сказала мне, что вы специалист по цифре и сетям. И я подумал, а вдруг вы поможете мне найти, кто за всем этим скрывается.

— Сэмми, я психиатр. Конечно, я занимаюсь патологиями, связанными с соцсетями, виртуальной реальностью и искусственным интеллектом, однако я врач. Давайте сделаем так: я приду к вам домой, чтобы убедиться, что вы живете в подходящих условиях и находитесь вне опасности. Затем мы вместе решим, как вам помочь. Согласны?

Парень на том конце провода вздохнул с облегчением.

— Да, доктор, спасибо. Только никому не говорите, куда вы направляетесь.

Сантьяго Вальдо не подумал записать этот разговор, о чем тут же пожалел: ему бы хотелось переслушать весь диалог. Он любил работать с записями бесед с пациентами, анализируя ассоциации и интонации, догадываясь об отсылках. Сегодня в большинстве случаев речь шла о компьютерных играх или сериалах. Обычно он спрашивал у пациентов разрешение на запись сеансов. Однако случалось, что он с осторожностью преступал эту грань и записывал без их ведома, что шло вразрез с профессиональной этикой.

Было уже поздно. Сантьяго собирался вернуться домой, отужинать с супругой и прочитать план диссертации о нейропластичности: методология одной из докторанток его особенно интересовала.

Итак, Сантьяго уже собирался выйти из кабинета, как вдруг обратился к своему голосовому помощнику, названному в честь Жака Лакана «Быдловатым Жако».

— Скажи, Жако…

Синтетический голос тут же ответил:

— Да, Сантьяго, что я могу для тебя сделать?

Как обычно, эта искусственная, раболепная интонация из ниоткуда взбесила Сантьяго. За столько времени могли бы уже придумать варианты… Сантьяго чуть было не крикнул ассистенту: «Ты можешь пойти на хрен!» — но сдержался, вспомнив о пользе голосового помощника в ситуациях, когда руки заняты (например, раскладыванием бесконечных папок, скопившихся на столе) или когда приходится делать несколько дел одновременно (распространенная болезнь времени, от которой Сантьяго даже не пытался избавиться). Когда-то психиатр хотел исследовать возможности помощника и заводил с ним многочисленные бессмысленные и пустые беседы. Сантьяго прекрасно знал, что Жако не отвечает на оскорбления.

— Кто такой Сэмми Диоре?

Процессор заработал, и менее чем за две секунды на экране высветились результаты поиска. Слащавый голос Жако поучительно зачитал ответ, который показался ему наиболее полным:

«Сэмми Диоре — французский ютьюбер. Родился в две тысячи одиннадцатом году, известен благодаря каналу „Веселая переменка“, созданному Мелани Кло. С две тысячи шестнадцатого по две тысячи двадцать третий на „Ютьюб“-канале появилось больше полутора тысяч роликов. Разные СМИ оценивают доходы семьи Диоре в двадцать миллионов евро.

В две тысячи девятнадцатом году Элиза Фавар похитила Кимми Диоре, сестру Сэмми, которой было на тот момент шесть лет. Через семь дней интенсивных поисков похитительница сама пришла в отделение уголовной полиции в сопровождении ребенка.

С две тысячи девятнадцатого по две тысячи двадцатый аудитория канала „Веселая переменка“ выросла с пяти до семи миллионов подписчиков.

Принимая во внимание готовящийся законопроект о коммерческой эксплуатации детей-ютьюберов, семья Диоре создала отдельный канал для каждого ребенка. Канал „Веселый Сэм“ мгновенно стал очень популярен. За несколько месяцев больше миллиона человек подписались на профиль Сэма в „Инстаграме“.

Девятнадцатого октября две тысячи двадцатого года Парламент окончательно принял закон, регулирующий деятельность детей-инфлюенсеров. Однако каналы „Веселая переменка“ и „Веселый Сэм“ продолжили выпускать ролики в прежнем темпе.

На своем личном канале Сэмми тестировал компьютерные игры. В две тысячи двадцать третьем году газета „Ле Монд“ провела расследование и рассказала о стратегиях и финансовых уловках, на которые идут родители детей-инфлюенсеров, чтобы обойти закон.

В две тысячи двадцать девятом году восемнадцатилетний Сэмми исчезает из Сети без объяснений. Он перестает выкладывать видео на „Ютьюбе“ и в других соцсетях. С тех пор он не появился ни в одном ролике своей матери. Множество журналистов безрезультатно пытались узнать о причинах такой резкой перемены.

Тем не менее все видео „Веселой переменки“ и „Веселого Сэма“ по-прежнему доступны на „Ютьюбе“. Они продолжают набирать просмотры и приносить прибыль».

— Спасибо, Жако, — сказал Сантьяго.

— Не за что, Сантьяго. Я всегда рад помочь.

— Ага, конечно…