Дети за куполом (СИ)

Он прикрыл глаза и прогнал по телу лёгкую волну магии, согреваясь. Действенный приём, но энергозатратный.

— Она знала? — спросил вполголоса.

— Не твоё дело, чёртов нотт, — огрызнулся Вадай.

Марк не обиделся.

— Не моё, прости.

Помолчали, разглядывая ночной пейзаж внизу. Ровные полосы лесопосадок разделяли сектора, а разноцветные линии фонарей обозначали их границы. Слева синими огнями была очерчена Механа, дальше по часовой стрелке зелёными — Тиара, жёлтыми — Тутора, оранжевыми — огромная Серва, красными — Медика; а прямо справа от них, за второй вышкой, мерцали белые фонари Ритмы.

Дыхание вырывалось изо рта густым паром. Марк, плавно поворачивая голову, наблюдал, как пар меняет свой цвет, пропуская сквозь себя сияние разных секторов.

— Не знала, — неожиданно, с вызовом в голосе произнёс Вадай. — Какой смысл?! У них там грёбаный взаимный кнотис, радость-счастье, тишь да гладь. На хрена я ей сдался со своим?..

— Не сдался, — согласился Марк, не глядя на старшего. — Ну и что? Взаимный кнотис — очень редкая штука. Многие и без него живут. Например, мои опекуны — у обоих есть, и не друг на друга. И ничего, шикарная пара. Кнотис — это же не счастье, это как болезнь, понимаешь? Если всё время вместе, а потом расстаёшься, даже ненадолго — тяжело, такая побочка. А если вдруг…

Он не договорил. Со вчерашнего дня это «вдруг» почему-то превратилось из призрачного допущения в реальную страшную возможность.

— Пошёл к чёрту, — оскалился Вадай, но злости Марк не чувствовал. — Младше меня на четыре года, и будешь мне лекции про кнотисы читать?

— Не буду больше, — сдался Марк. — Прости.

— Эй, нотт, — голос Вадая догнал его уже на пороге в дом. — Не разболтаешь ведь ей?

— С ума сошёл, — мрачно отозвался Марк. — Кодекс ноттики строго запрещает…

— Да знаю я, — перебил рубр, свернув глазами, — про ваш кодекс. А ещё хорошо знаю одного нотта, который плевать хотел на все кодексы и предписания. Что неоднократно доказывал.

— Да? — удивился Марк такой характеристике куратора и поспешно пообещал: — Не разболтаю. Правда.

***

— Только учтите, — предупредила Азира. — Никому! Даже нашим.

— Ясное дело, — с готовностью кивнул Талат.

Они сидели вчетвером в комнате Азиры и Талата.

Ильдан вздохнул и начал рассказ очень издалека. Марк слушал с интересом, хоть и знал почти всё, о чём говорил рубр.

Сарбаниды, кочевое племя, не признавали сидения на одном месте. Но в отличие, например, от дикарей-фетов, они с готовностью пользовались доступными им благами цивилизации. Жили с разведения скота и торговли; а ещё, останавливаясь вблизи селений и городов, давали грандиозные представления с песнями, танцами, цирковыми номерами и театральными постановками. Равных им в этом деле было мало, и люди сарбанидов скорее любили. Злые языки, правда, поговаривали, что кочевники не чураются воровства и мошенничества.

Зато поистине легендарна была ненависть сарбанидов к ренам. Она уходила корнями в древность и обросла множеством преданий — какое из них истинно, вряд ли кто уже сказал бы. Венец «защитников человечества от колдунов поганых» кочевники носили с гордостью.

Они утверждали, что в Сар-Ба Нидже не рождается ренов. Ложь, конечно. Рены рождались везде, во всех уголках мира и у всех народов. Оставался неприятный вопрос: что делают «защитники» с младенцами, в ладошках которых находят загустень?..

Допустим, один такой ребёнок даже выживет — по жалости родителей, например — да всё одно: в отрочестве придёт страшный момент под названием «темпус». Неконтролируемая сила ворвётся в сосуды, выплеснется через точки выхода — а помочь маленькому магу сможет только взрослый рен, пропустив сквозь себя энергию, которая иначе просто убьёт хозяина.

Впрочем, по слухам, бывали случаи, когда рены выживали и сами, каким-то образом умудрившись взять поток энергии под свой контроль. А что, если два таких редких случая вдруг совпали?

Талат, с открытым ртом слушавший Ильдана, встрепенулся:

— Но когда у Рины наступил темпус — остальные сарбаниды должны же были понять, что она ренна?

Ильдан пожал плечами.

— Этого мы не знаем. Она не рассказывала.

— Говорила только, что после темпуса ещё два года жила в племени, — добавила Азира. — Пока однажды на её семью не напали. Какие-то бандиты, что-то не поделившие с сарбанидами. Отца, — она поёжилась, явно вспоминая вчерашнего гостя, — дома не было, и они принялись издеваться над Кариной, её матерью, сестрой и братом. И она не выдержала.

— Использовала магию? — с любопытством спросил Талат.

— Ну как использовала, — Азира снова переглянулась с Ильданом. — Пользоваться же толком не умела. Просто выпустила, даже не понимая, что делает. Ну и не рассчитала.

— Убила?

Рубра кивнула.

— После такого скрываться дальше не получилось бы, — заметил Марк, представив себе картину.

— Она и сбежала, — подтвердил Ильдан. — Сначала во внешний мир, бродяжничала какое-то время…

— А как попала в корону? — поторопил Талат.

— Вот тут-то самое неприятное, — рубр усмехнулся. — Если бы это было всё, Вад бы так не бесился. Не в корону она попала, а к мендийским монахам.

— К мендийцам?! — ужаснулся Талат.