Дети Зазеркалья

Вот любит он со мной во плоти общаться. Можно понять, конечно. Я и Тилли — единственные живые существа за последние двадцать лет, с кем он имел хоть какой-то тактильный контакт. Его астральную проекцию можно спокойно пройти насквозь. Привидение оно привидение и есть. А живого человеческого тепла хочется даже такому гнусному типу, как Ан.

— Эй! — окликаю я понурый фантом, печально уплывающий в сторону покоев гномки. Ан оборачивается. — Библиотека сказала, что срок вашего договора скоро истекает.

— Да-а-а? — тянет призрак и делает несколько робких шагов обратно. Похоже, сам он об этом не осведомлен. — А как скоро?

— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Просто дала мне понять, что ты скоро уйдешь отсюда.

— Странно… Мне она ничего не говорила… — призрак задумчиво качает головой. — Хотел бы я знать, что она потребует…

— Это не ко мне. Это к ней. Я вообще не в курсе ваших дел, — отмахиваюсь я и берусь за ручку двери в свои апартаменты.

— Марта…

— Ну, что еще?

— А может, ты спросишь? Ну… что ей от меня нужно… И как…

— Ан! — он начинает меня раздражать. Я спешу, Макс мог уже спуститься достаточно далеко, и не известно, как Библиотека на это среагирует. — Я даже не знаю, о чем ты с ней договаривался. Или она с тобой. Вы оба двадцать лет, как партизаны на допросе, молчали.

Анкитиль задумывается, косится на меня, вздыхает.

— Наверное, теперь уже можно сказать, — бормочет он. — Понимаешь… Я пытался тебя отнять у Библиотеки…

— Я в курсе, — сухо перебиваю я.

— Ну, да… А она сказала, что я смогу покинуть ту комнату только тогда, когда выплачу долг.

— Долг?

— В смысле, сохраню тебя для нее. И сказала, что сама назначит время. Вот… Получается, уже назначила.

Интересненько… Выходит, Библиотека так спокойно отнеслась к амбициям Лангариона потому, что уже знает выход из создавшейся ситуации? А мне ничего не сказала. Странно. Нужно будет выпытать, что она такое задумала.

— Ладно, я у нее спрошу, — щедро обещаю я. — Но не обещаю, что она мне расскажет.

— Спасибо.

— Только не вздумай вернуться и помешать нашей беседе! — грозно требую я. — При тебе она может и не расколоться!

— Понял, понял, — хихикает Ан и поспешно удаляется.

А я вхожу к себе и открываю портал в его обиталище.

Здравствуй, милая! Ты уже в курсе, что Макс зачем-то полез в подвалы?

Я вздрагиваю. Я не слышу ответа. Не то, чтобы я не чувствую ее присутствия. Просто возникает ощущение, что она слишком увлечена чем-то, чтобы реагировать на мой приход.

Эй! Ты тут, подружка? Что-то случилось?.. Да-а-а? А у тебя тоже бывает ностальгия?.. Ах, если напомнят… Ладно, не буду… Ты слышала, что я сказала про Макса?.. Что?!!!! А… ты не против?.. Ну, если так… Да, мой внук очень деликатный молодой человек. Я заметила… Да, еще на примере Уме и Алены с Грэмом… Тебе это даже нравится?.. А Вел здесь при чем?.. Сам додумался? До чего?.. Слушай, ты меня совсем запутала. Какие истоки? И вообще, откуда ты знаешь, до чего додумался Вел?.. Макс сказал? А мне ничего такого не говорил… Значит, я буду из него информацию клещами вытаскивать!.. Вот сейчас обижусь и так и оставлю его в подвале, в наших страшных и ужасных темницах! Вот!.. А что Рената?.. Ах, так она еще и права?! Значит, я черствая? Послушай, подружка, а тебе не кажется, что вы все немного погнали? Причем за компанию с Лангарионом. Далась вам моя личная жизнь! Может, мне нравится быть одной! Или я в этом вопросе права голоса не имею?.. Да-да, конечно. Со стороны виднее, и вообще, вы это любя, я все поняла. Из любви могли бы и прикинуть, как мне выкрутиться из создавшейся ситуации! Где я возьму Марку геном?! Как мне этого венценосного эльфа отвадить, никому не навредив?!.. Спасать?! От самой себя?!.. Значит, я подумала правильно…

Вот ты и допрыгалась, Марта. Тебе еще нет восьмидесяти — по меркам эльфов возраст почти детский — а ты начала стареть. По-эльфийски стареть. Ты начала терять интерес к жизни. Рена это почувствовала, внуки какие-то странные вопросы задают. Кант спасать кинулся. А Библиотека в лоб поставила меня перед фактом. Выходит, я так и не научилась любить жизнь. Что бы сказал Гектор? Гектор… ему было за девяносто, когда мы встретились. Он был стар по человеческим меркам. Но выглядел молодым. Этот мир даже на людей накладывает свой отпечаток. Воля и умение удивляться проявлениям жизни давали Гектору энергию. И он нашел в себе силы полюбить меня. А я сдалась. Словно он был той единственной ниточкой, которая позволяла мне удерживаться на плаву даже в этом волшебном мире. Ведь и моя преданность Библиотеке не что иное, как дань уважения Гектору. У меня сразу пропадает настроение с ней спорить. Все вопросы, с которыми я шла сюда, вылетают из головы. Мне бы лучше уйти. Но она сама останавливает меня. Сама о них напоминает.